— Вы душка, — сказала она. Улыбнулась собачонке. — Разве он не душка, Маффин?
Маффин облизнул пасть.
Сэндвич, однако, скушала Мэйбл.
Она схомячила его и уставилась на остатки моей половины. Я затолкал последний кусок в рот прежде, чем она успела бы его захапать.
— Безусловно, было вкусно, — сказала она. — Я не ем уже целую вечность.
Я ещё раньше приметил, что она худосочна, но значения не придал. Мало ли — некоторые считают особым шиком походить на трупак.
— Присаживайтесь, — сказал я.
Она села. Маффин облизал с её подбородка остатки майонеза.
— Меня хотят отравить, — произнесла она.
— Понимаю.
— Это страшно. Я не отваживаюсь притронуться и к кусочку. Я чахну на глазах. Вы должны мне помочь.
— Я стою три сотни монет в день, — сказал я.
— Три сотни чего?
— Долларов.
Вообще-то это моя двойная ставка, но я смекнул, что ей это по силам. У неё были бриллиантовые серьги, жемчужное ожерелье и восемь колец. Я знал, что ни одно из её украшений не фальшивка, как-никак, голубые волосы и пудель…
— Звучит дороговато.
— Зато того стоит, — сказал я. — Я — лучший.
Она закатила глаза к потолку, будто сомневалась в моих словах.
— Не следует трястись над каждым грошом, — сказал я, — когда на кону ваша жизнь.
— Думаю, вы правы.
— Разумеется, прав.
Она поставила Маффина на пол. Он скользнул под стол и принялся жевать мой ботинок. Я воспользовался вторым ботинком, чтобы это пресечь, пока Мэйбл вытаскивала из сумочки чековую книжку. Обычно я настаиваю на наличных. Зачастую мои клиенты (когда таковые ещё были) оказывались неплательщиками. Но я решил, что Мэйбл доверять можно.
Она выписала чек на имя Дюка Скэнлона, частного детектива. Затем заполнила сумму. Я облизал губы и прекратил пинать Маффина. Она подписала чек и подтолкнула его через стол. Извозюкав в майонезе.
— Этого хватит, — спросила она, — чтобы нанять вас на неделю?
— Считайте меня уже нанятым. Для начала, почему вы думаете, что вас хотят отравить?
— Я не думаю, что меня хотят отравить, я знаю.
— Уже были покушения на вашу жизнь? — спросил я.
Она опять закатила глаза. У неё это здорово получалось.
— Мой дорогой юноша — могу я Вас называть Дюком?
— Дюк к вашим услугам, Мэйбл.
— А теперь слушайте сюда, Дюк, если бы меня уже травили, мне вряд ли бы понадобились ваши услуги. Я бы «собирала маргаритки», как мой дорогой муж Оскар.
— А что случилось с Оскаром? — спросил я.
— Помер, разумеется. Такое случается с людьми, когда их травят.
— Ага, — сказал я,
— Разумеется ага. Это было ужасно. Он не мог сглотнуть. Он только пожаловался, что голландский соус застрял в горле, а в следующий момент его уже не стало.
— Яйца Бенедикт[9]? — спросил я.
— Совершенно верно.
— Когда это случилось?
— Пятнадцатого апреля, — сказала Мэйбл. — Уже больше месяца и я с тех пор ни разу толком не поела. Понимаете, кто бы там ни убил Оскара, он намерен проделать то же самое и со мной.
Маффин попытался приладиться к моей ноге. Улыбаясь Мэйбл, не видевшей, что происходит, я нагнулся, треснул маленького очаровашку по башке и скрутил ему уши. Он цапнул меня за запястье, отбежал и, довольный собой, запрыгнул на колени Мэйбл.
— Что нашла полиция? — спросил я.
— Полиция? Ха! Я твердила и твердила им, что Оскара отравили, но разве они слушают? Нет. Что касается полиции, по их мнению, бедный Оскар просто скончался от остановки сердца.
— У Оскара была остановка сердца?
— Безусловно, была, к тому времени как они его увидели.
— Вскрытие производилось?
— Конечно.
— Следов яда не нашли?
— Нет, но я обсудила этот вопрос со своим психологом и он заверил меня, что есть некоторые виды яда, которые можно и не обнаружить.
— Он прав, — сказал я.
— Конечно. Он же врач.
— У вас есть какие-нибудь идеи, кто бы мог…
— Нет ли у Вас ещё одного из тех великолепных сэндвичей? — перебила она.
— При себе — нет, — ответил я.
— Тогда давайте обсудим остальные детали за обедом. Умираю от голода.
Я был целиком за. Не только потому, что хотел есть, но и потому что знакомство стоило обмыть. Я был на две тысячи сто долларов богаче, чем десять минут назад и дельце было верное. А всего-то и надо, что изображать бурную деятельность.
Потому как опасности, что Мэйбл Вингэйт отравят, не было. Её покойный супруг, Оскар, откинулся из-за забарахлившего мотора, а не яиц Бенедикт. Это подходило копам; вполне подходило и мне.
9
Я́йца Бенедикт — блюдо на завтрак, представляющее собой бутерброд с яйцами-пашот и голландским соусом.