Лу сбил пепел с сигары.
— От мертвых балерин будет не много толку.
Чарли простонал, потрясенный явным невежеством Лу.
— Она мертва, — пояснил Чарли, — Айседора. Её шарф зацепился за спицы автомобильного колеса. Было это давно. Лет эдак двадцать назад.
— Да ну? — Лу бросил взгляд на молодого душителя. — Выходит, ты подбираешь ей балетную труппу. Дошло.
— Так, вопрос можно? — вмешался Чарли. — И насколько большая труппа ей нужна?
— О, большая. Слишком большая.
— Насколько большая?
— Пятьдесят две участницы.
Чарли представил еще пятьдесят два тела во дворе, сидящих в его кресле.
— Так дело не пойдет! — выпалил он. — Лу!
— М-да. Боюсь это уже слишком, сынок.
— Слишком много?
— Именно. Мне жаль.
Чарли увидел, как женщина упала. Увидел короткую борьбу — у парня не было никаких шансов. У него не было под рукой шарфа, а вот большие пальцы у Лу были на месте.
Солнечным, прохладным утром в конце недели Чарли вышел во двор с чашкой кофе и остановился в замешательстве.
— Ну и какого ты тут прохлаждаешься? — полюбопытствовал он.
Лу, в солнцезащитных очках и бейсболке с эмблемой "Доджерс", сидел в его кресле. Из уголка его рта торчала сигара. Подперев коленкой, он держал блокнот на кольцах.
— Ну как, нормально звучит? — спросил он, читая написанное. — "Твой прощальный танец для меня: Правдивая история Душителя "Лебединого озера", рассказанная им самим"?
— Вообще-то это звучит как откровенная брехня, — ответил Чарли.
— Когда ты писатель-призрак[14], — пояснил Лу, — в работе с текстом не возбраняется проявлять некоторую творческую гибкость.
Перевод: Александра Сойка
Музей бигфута Барни
Richard Laymon. "Barney’s Bigfoot Museum", 1981
Люди шли к нам весь день. Не просто выпить пива или перекусить, запастись блесной или спреем от насекомых, или поглазеть на мой "Музей бигфута". Не поэтому. Я расскажу вам, почему.
На улице стояла серая, унылая погода, из тех, что вызывает тоску по ярко освещенной закусочной, супу чили, знакомой мелодии из музыкального автомата. И всё это вы можете получить у меня дома. Мое жилище идет первым после почти пятидесяти миль леса, такого густого и сурового, что может показаться, будто вы никогда больше не увидите человеческого лица. Я зову его "Музей бигфута или закусочная Барни".
Тем днем за стойкой стояла моя жена. Посетитель появился ближе к вечеру. Он вылез из "Доджа"-пикапа с прицепом-автодомом "Патфайндер" и поднялся по ступенькам крыльца. У двери остановился и огляделся, как будто ожидая, что кто-то может подкрасться к нему сзади, а потом вошел.
На вид он был поджарый, суровый, и серьезно потрепанный. Рукав его фланелевой рубашки разодран. Лицо и шея испещрены царапинами.
Отвернувшись от прилавка, он, прихрамывая, направился к входу в музей. Мне стало любопытно, и я пошел следом за ним. Должно быть, он меня услышал. Почти бесшумно он развернулся и сунул руку под рубашку. Я мельком увидел черную сталь — край рукоятки автоматического пистолета — прежде чем он убрал руку, и полы рубашки опустились.
— Черт, — сказал он.
— С вами всё в порядке?
Он не ответил. Просто отвернулся и уставился на винчестер. Тот висел на стене над витриной, стволом к потолку.
— Это, бигфут оставил? — спросил он.
— Мне так сказали.
— Где вы это раздобыли?
— Приобрел у одного парня.
Его опущенные на витрину глаза, некоторое время изучали гипсовые слепки отпечатков гигантских ног.
— Их тоже купили?
— Кое-что. Некоторые. Я сам сделал два из них по отпечаткам, которые обнаружил недалеко от Кламута.
— Подлинные?
— Ну, насколько мне известно.
Он доковылял до следующей витрины и вгляделся сквозь стекло в полудюжину фотографий.
— Приходилось такого видеть? — спросил он.
— Бигфута?
— Ну, да.
— Нет. Пока нет. Хотя надежды не теряю. Они несколько раз появлялись в этих местах. И я видел следы, как уже говорил. Я выхожу на поиски, как только мне представляется такая возможность.
Он отошел в угол и уткнулся в гипсовый бюст.
— Он в натуральную величину, — сказал я ему. — Один скульптор из Каламы утверждает, что видел его еще в семьдесят восьмом.
— И много за него выложили?
14
англ. "Ghost-writing" — практика написания текстов от имени другого лица. Автор-призрак создает контент, который публикуется под именем заказчика. Широко распространен в политике, бизнесе и шоу-бизнесе. Позволяет известным людям выпускать книги и статьи без навыков писательства. Вызывает этические вопросы об авторстве и интеллектуальной собственности.