Эти глаза, и рука с иглой, и куколка с забинтованной головой, которая была мной. Вандо уставился на меня.
— Теперь ты знаешь, — прошептал он. — Называй это безумием или черной магией, если хочешь. Эпитеты не имеют значения. А дела имеют. И я буду делать дела. Мирна Вебер, шериф, потом ты и Адамс. Я буду новым шерифом.
Он снова смущенно рассмеялся.
— Глупая мысль, не правда ли? Такая сила и для такой цели? Но человек должен встать на четвереньки, прежде чем научиться ходить, а я пока только экспериментирую. Ты знал это, не так ли?
Его взгляд ужасал своей пронзительностью.
— Ты знал, что я не остановлюсь на этом. Цель и средства, мой друг. Я буду шерифом, но ненадолго. Следующими будут настоящие, серьезные соперники. Я могу стать губернатором, президентом, даже больше! Ты думаешь, я сумасшедший, но я использую здравый смысл. Я возвышусь, медленно, но верно, и всеми доступными средствами. Я буду переходить из кабинета в кабинет, пока люди умирают от несчастных случаев, но все это будет политика, только политика. Старый добрый Американский путь.
Некромант сжимал толстыми руками восковую фигурку рока.
— У меня будет власть, великая власть. И никто ничего не узнает, никто не заподозрит. Потому что тебя не будет здесь, чтобы сказать им об этом, не так ли?
— Тебе это с рук не сойдет, — сказал я. — Они найдут нас здесь, а потом…
— Вас найдут дома, в ваших постелях, — поправил меня Вандо. — Я отведу вас туда через несколько минут. Всего несколько мгновений. Сначала тебя, потом Адамса. Нет, стойте спокойно — я выстрелю, если придется. Но я предпочитаю кукол, моих маленьких кукол и иголки, которые…
— Это не сработает, — возразил я. — Некому петь, и я… я не верю!
Вандо поднялся, держа куклу в одной руке, пистолет и иглу — в другой.
— Ты веришь в это, — медленно произнес он. — Потому что это правда. Через минуту я воткну иглу в восковое сердце, и ты умрешь. И Адамс умрет следующим. И другие умрут, многие другие. Так все и закончится.
Я не слышал. Смотрел на руку, держащую куклу с забинтованной головой, смотрел на иглу, опускающуюся к крошечному тельцу, смотрел на восковую грудь, смотрел в полные ненависти глаза Вандо.
— Вандо! — завопил Джо.
Но было уже поздно. Игла вонзилась в восковую куколку. Долгое время ничего не происходило. Мы стояли втроем. Рука Вандо держала крошечную фигурку, а длинная серебряная игла проткнула ей грудь. А потом на его лице медленно появилось выражение ужаса, страха, жгучей агонии. Рука уронила куклу. Другая рука выронила пистолет. Аллан Вандо схватился за сердце, глядя на меня с ужасающей болью. Затем, словно пугало, снятое с шеста, Вандо осел на пол. Джо подошел к телу.
— Позвони в полицию, — сказал я. — Он мертв. Шок.
Джо позвонил. Я развел огонь в камине и, когда пламя разгорелось, бросил туда оставшиеся несколько восковых свечей, иголки и куклу Джо Адамса. Сначала я очень осторожно вынул из нее волосы друга. Потом приготовился бросить в огонь куклу с иглой — куклу с забинтованным лицом, которую Вандо заколол, когда умер. Джо Адамс наблюдал за мной.
— Жаль, что Вандо сошел с ума, — заметил я. — Он так верил, что убьет меня, воткнув булавки в восковую фигуру, что пришел в возбуждение. Что за вздор!
Внезапно Джо Адамс протянул руку.
— Давай посмотрим куклу, — сказал он.
Я быстро бросил ее в огонь.
— Будь ты проклят! — сказал Джо Адамс. — Ты…
Огонь принялся за куклу. Мы обернулись. Огонь разъел повязки на голове куклы, и мы увидели, как пламя вспыхнуло над открытым лицом. На кукле было не мое лицо. Это был Аллан Вандо.
— Так вот что ты сделал, — прошептал Адамс. — Сегодня ты опять ходил к парикмахеру, постригся, сделал новую куклу и поменялся куклами, когда мы пришли сюда. Так что, когда он думал, что протыкает твою куклу, на самом деле закалывал себя.
Я достал из кармана вторую куклу, вытащил волосы и бросил и всё в огонь, когда Адамс отвернулся. Потом рассмеялся.
— Ты не сможешь в это поверить, — усмехнулся я. — Вандо покончил с собой.
Мы оба синхронно уставились на восковую фигурку куклы. Лицо таяло, оплывало, сочилось жидким воском. Черты Аллана Вандо исчезли, как и формы куколки. Скоро от нее осталось только бесформенное пятно.
— Игра света, — уверенно заверил я Джо. — Тебе показалось, что ты видел его лицо. Но это была не его кукла, и в ней не было части тела Аллана Вандо. Кроме того, то, что происходит с восковым изображением, не влияет на реального человека.