- Что это? – спросил Левша Фип.
- Если ты использовал все коробки, чтобы приготовить еду для завтрака, - промурлыкал я, - тогда будь добр сказать мне, что ты взял для коробок, чтобы положить еду для завтрака?
- Очень просто, - сказал мистер Левша Фип. – Коробка для завтрака должна быть прочной и долговечной. Поэтому я просто предложил Герману Гормону сделать их из всех его старых «Рикис».
- Значит, ты…
- Именно. – Фип улыбнулся. - Мы сделали завтрак из коробок. И сделали наши коробки из спрессованных хлопьев!
(Tree's a Crowd, 1946)
Перевод К. Луковкина
Конец веревки
Вы когда-нибудь отчаянно нуждались в еде? Готовы были пойти на все ради еды? Так случилось и со мной. И я пошел в ресторан Джека, чтобы поесть. Видите, как я проголодался так, что рискнул поужинать в забегаловке Джека. Потому что, как повар, Джек продвинулся в том, на чем остановилась семья Борджиа.
Но я сделал это. Заказал куриный ужин и съел его. Я как раз пробирался сквозь барабанные палочки, когда услышал кудахтанье. Это меня не удивило—по твердости цыпленка я легко мог поверить, что он все еще жив. Потом снова послышалось кудахтанье. Я вытер соус с глаз и посмотрела вверх.
Конечно. Вот он – высокий человек-небылица – Левша Фип. Лично и в новом костюме, как обычно. Очень веселая оранжево-зеленая палитра, которая подходит к его желтому галстуку, пурпурной рубашке и синим кругам под глазами. Иногда, когда я вижу Фипа, мне хочется быть дальтоником. И после того, как он заговорит, я хотел бы оглохнуть. Видит Бог, я уже немой — от того, что слушаю его.
Ну раз здесь Левша Фип, я должен был извлечь из этого максимум пользы.
- Привет, Боб, какие дела? - приветствовал он меня.
- Садись, - пригласил я. - Я как раз заканчиваю ужин.
- Ты что, курицу собираешь? - спросил он.
- Она слишком мала для стервятника, - ответил я. - А как насчет крылышек?
- Крылышки? - Левша Фип поднял брови. – Это все не то!
- В чем дело, ты не голоден?
- Абсолютно. Но, пожалуйста, никаких крылышек!
- В чем дело? – допытывался я. - Тебе не нравятся куриные крылышки?
- Дело не в том, что я не люблю крылья – я просто ненавижу их, - объяснил Фип. Каждый раз, когда я думаю о них, я думаю об Артуре. И каждый раз, когда я думаю об Артуре Артуре, я думаю о веревке. И каждый раз, когда я думаю о веревке, я готовлюсь повеситься.
- Почему, что случилось? – мне следовало бы подумать, прежде чем задавать этот вопрос.
Левша Фип перегнулся через стол и потряс перед моим лицом грудной косточкой.
- Это очень кровавая история, - прошептал он. - Это сказка, которая непременно заставит тебя побледнеть и испугаться. История проклятия.
- В другой раз, Левша, - поспешно сказал я. - Сейчас я полностью занят. Я на пределе своих возможностей.
- Ты на пределе своих возможностей? Подожди, пока не услышишь о веревке, на которой висел мой приятель.
- Позже, - взмолился я. - У меня свидание.
- Скажи ей, чтобы подождала, - рявкнул Левша Фип. - Ты должен знать, что случилось с моим приятелем.
- Неужели? - сказал я.
А потом, когда Левша Фип толкнул меня обратно на сиденье и крепко схватил обеими руками, я понял, что должен. Левша Фип открыл рот, я открыл уши, и история началась.
На днях я вдруг просыпаюсь с ужасным желанием съесть немного фруктов. Естественно, одевшись, я иду по улице в таверну. Естественно, нет лучшего места, чтобы найти фрукты, которые я жажду — например, вишни на дне коктейля Манхэттен и лимоны в бокале Тома Коллинза. Иначе я редко захожу в таверну, если, конечно, не хочу выпить.
Как бы то ни было, заглянув в это алкогольное царство, я просто подхожу к бару, когда замечаю своего старого приятеля. Точнее, он замечает меня - с парой капель из стакана, который держит дрожащими пальцами.
- Привет, Артур, - удивленно говорю я.
- Ох, стрясите с меня карманные деньги и назовите банкротом, если это не Левша Фип! - вопит эта личность. - Выпей, чувак! Давай, приятель.
Я неодобрительно на своего приятеля Артура и вижу, что он не совсем в лучшей форме. Откровенно говоря, у него три простыни и наволочка на ветру. Бармен, очевидно, согласен со мной, потому что внезапно наклоняется и хлопает Артура по плечу.
- Артур, - говорит он, - почему бы тебе не пойти домой? Ты пьян.
- Дай мне еще выпить, - настаивает Артур.
Бармен пожимает плечами.
- Слушай, мой мальчик, - говорит он, - зачем ты вообще напиваешься?