Требованию Берлина о минных постановках Швеция сопротивлялась почти два года. Но после того, как опасения немцев подтвердились и через Эресунн в Балтику по пятиметровым глубинам буквально проползи пять британских подлодок, шведские минные заградители намертво заперли пролив. Эта операция вызвала ярость в Великобритании, где действия Швеции восприняли как откровенно враждебные, но Стокгольм был вынужден пойти на риск из экономических и политических соображений. Британские подлодки столь эффективно топили транспорты на «железной линии» Люлео — Германия, что в ежедневном движении стали возникать перерывы в несколько недель. Без поставок шведской руды, по оценке британских экспертов, Германия не продержалась бы дольше двух лет.
Второй раз снаряды свистели над Швецией второго июля 1915 года. На этот раз обстрел вели не германские, а российские корабли. Почти все силы Балтийского флота, в том числе крейсеры «Баян», «Богатырь», «Олег» и «Адмирал Макаров», отправились в набег на Мемель (сегодняшнюю Клайпеду). Это была политическая акция, призванная вызвать недовольство войной в Германии и в то же время укрепить патриотизм жителей России, где уже вовсю шла антивоенная революционная пропаганда. Но поход провалился. В густом тумане корабли потеряли друг друга, о нападении на город при нулевой видимости нечего было и думать. Эскадра легла на обратный курс, когда радисты российских кораблей перехватили шифровку, посланную командующим немецкой эскадрой Иоханнесом фон Карпфом в штаб флота. Немецкий адмирал докладывал о произведенных минных постановках в Финском заливе, сообщал свои координаты и маршрут следования. Германское военное командование не знало, что русские имели ключ ко всем немецким шифровкам. Еще в первый месяц войны русским водолазам удалось поднять с борта затонувшего немецкого крейсера «Магдебург» книгу шифров «Сигналбух дер Кайзерлихен Марине нр 151». Командующий Балтфлотом адмирал Эссен объявил выговор водолазам за плохую работу, из чего немцы сделали вывод, что шифры так и остались на дне. Расплачиваться за эту доверчивость пришлось старому минному заградителю «Альбатросу», входившему в состав возвращавшейся из Финского залива эскадры.
Когда из тумана неожиданно вынырнули силуэты российских крейсеров, адмирал Карпф отдал приказ спасаться бегством: силы были слишком неравными. Головной крейсер «Аугсбург» и эсминцы легко оторвались от тихоходных российских крейсеров, и их единственной добычей оказался «Альбатрос». Минный заградитель, отстреливаясь, стал уходить в направлении Готланда, надеясь спастись в шведских территориальных водах. В погоню за ним устремились «Олег» и «Богатырь». Финал схватки развернулся уже на шведской территории. «Альбатрос» попытался скрыться за островком Остергарнсхольм, русские крейсера принялись обходить эту природную крепость с другой стороны. В конце концов кружение вокруг гранитной скалы за ускользающим противником им надоело, и крейсера открыли огонь прямо через остров. Огромные снаряды размером с тюленя с душераздирающим воем понеслись прямо над домиком маячного смотрителя, под напором воздушных волн брызнули в разные стороны оконные стекла, с подоконников слетели цветочные горшки. Смотритель маяка с семьей бросились из дома, пытаясь найти укрытие на своем голом островке.
К счастью, ни один снаряд на остров не попал — зато разрушения на «Альбатросе» росли с каждой минутой. Вода стала поступать в машинное отделение, способность к маневрированию была потеряна, и командир «Альбатроса» принял решение выбросить свой корабль на берег Готланда.
Русские крейсера, оставив агонизирующий минный заградитель, удалились в нейтральные воды, а жители Готланда поспешили на помощь немецкому экипажу. Из 238 человек команды 27 были убиты, более пятидесяти получили ранения. Корабль горел, на нем стали рваться мины и снаряды, осколки которых срезали ветви яблонь в прибрежных садах.
На этом война для команды «Альбатроса» закончилась. Весь экипаж был интернирован в Швеции до конца войны. Многим из немецких матросов так понравилось на Готланде, что после войны они вернулись сюда уже навсегда, создав новые шведские семьи. Немцы селились на острове еще со времен средневековья, поэтому команда «Альбатроса» лишь продолжила традицию.
Израненный корабль шведское правительство кое-как отремонтировало и передало в 1919 году Германии. Но «Альбатрос» к морской службе уже был непригоден — в Данциге его разрезали на металлолом. Часть предметов с корабля, письма моряков и фотографии составляют сегодня экспозицию музея «Альбатроса» на Готланде.