Однако подводные лодки не раз подтверждали свою репутацию самых таинственных кораблей, о судьбе которых надо говорить с чрезвычайной осторожностью. Мы еще расскажем о находке, перевернувшей устоявшиеся представления историков, но сейчас попробуем выяснить, кого же бомбили 12 июня шведские корабли эскорта.
В октябре 1942 года финнам удалось потопить подлодку С-7, и ее командир Сергей Лисин сообщил на допросах, что пароходы «Маргарета» и «Люлео» — на счету его экипажа. В 1943 году финны дали Лисина «взаймы» союзникам-немцам, которых, среди прочего, интересовали действия шведских кораблей эскорта. И командир С-7 из плена нанес еще один удар по Швеции — на этот раз по престижу ее военно-морских сил. Вот что писал в марте 1943 года шведский военно-морской атташе в Берлине командующему ВМС Швеции:
«Господин Адмирал,
Во время сегодняшнего посещения ОКМ (Oberkommando der Kriegsmarine — Главного командования ВМС — Прим. авт.) корветтен-капитан Бестхорн сообщил мне, что командир русской подводной лодки капитан третьего ранга Лисин отрицал на допросе, что после торпедирования „Люлео“ 11 июля 1942 он подвергся атакам глубинными бомбами. У меня сложилось впечатление, что в ОКМ удивлены этим обстоятельством. Было бы очень полезно, если бы я мог каким-либо способом доказать — возможно, с помощью выдержек из журналов боевых действий, — что шведы принимали меры против нападения этой подводной лодки».
Что же произошло на самом деле?
Шведские корабли эскорта бросали глубинные бомбы в районе гибели «Люлео» вскоре после атаки 11 июля — но к этому времени С-7 уже успела уйти далеко. На следующий день неподалеку была засечена еще одна подлодка, и атака по ней прошла успешнее — тогда и появились пятна топлива на воде.
Единственной погибшей советской подлодкой, которая могла находиться в этом районе 12 июля 1942 года, была Щ-317. Торпедировав восьмого июля у Блекинге немецкий пароход, «щука» вышла на связь десятого июля и сообщила о движении домой. После этого связь с ней прервалась.
Немцы и финны считали, что она погибла при прорыве минного заграждения «Насхорн» 14 июля. Неизвестную подлодку обнаружили на входе в Финский залив тринадцатого июля немецкие корабли охранения и закидали ее глубинными бомбами. Подлодка спаслась от первой атаки и продолжала движение к Кронштадту, но ее экипаж не знал, что из поврежденной цистерны на поверхность поднимается дизельное топливо. По масляной полосе на воде можно было легко проследить перемещения субмарины. Последовало еще несколько атак, и подлодка погибла. Так считали преследователи. Пятна дизельного топлива выходили на поверхность два дня. Шведское доказательство «весит» тяжелее — три недели выброса горючего с глубины.
Лишь подводные поиски в обоих районах — у Вэстервика и в устье Финского залива — возможно, могли бы дать ответ на загадку военного времени. Но даже найденные подлодки обычно хранят свою анонимность. На их рубках нет опознавательных знаков, а проникнуть внутрь, даже если открытый люк призывает заглянуть в мрачную темноту, практически невозможно. По этим занесенным илом кротовым ходам, где отовсюду торчит развороченное железо, не рискуют пробираться даже самые отчаянные аквалангисты.
Военный успех прорыва советских подлодок на Балтику летом и осенью 1942 года был не слишком велик, но психологическое значение этой операции оказалось очень сильным. Почти половину всех перевозок руды осуществляли шведские суда, и Берлин опасался, что шведы откажутся выходить в море при таком риске. Следовало во что бы то ни стало запереть подлодки в Финском заливе!
Так в конце марта 1943 года немцы приступили к осуществлению невиданной в мировой практике операции, получившей кодовое наименование «Вальросс» — «Морж». Более ста судов начали растягивать поперек Финского залива стальную противолодочную сеть. Ее длина составляла почти 60 километров, высота достигала 90 метров, а ячейки размером четыре на четыре метра были предназначены для ловли самой крупной в мире рыбы — подводных лодок.
Фрагмент приказа германского командования о минных постановках в Финском заливе (1942–1943).
Сеть остановила прорыв советских субмарин. Одна за другой уходили подводные лодки в Финский залив, и не возвращались. Вход в Балтику был на этот раз запечатан герметично.
Лишь после гибели пяти подлодок командование советского Балтийского флота поняло, что все усилия тщетны и прекратило посылать экипажи на смерть.