Лишь через полтора месяца после начала этих любительских совещаний король решил посоветоваться с руководителями двух флотов — корабельного и армейского (шхерного), которым предстояло сыграть главную роль в войне. Увы, ни один из них не разделял оптимизма Густава. Командующий флотом обер-адмирал Карл Аугуст Эренсвэрд ссылался на то, что для приведения флота в боевую готовность потребуется еще минимум шесть лет, на кораблях не хватает опытных младших командиров, а экипажи плохо обучены. Полковник Микаэль Анкарсвэрд, возглавлявший армейский флот, приводил прежде всего политические аргументы, считая, что война с Россией расколет нацию.
Полковник подразумевал, что наступательная война противозаконна, и Густава могут заподозрить в стремлении узурпировать власть.
Но «театральный» король был уже настолько захвачен постановкой самого грандиозного спектакля в своей жизни, что просто не воспринимал критических замечаний. Подготовка к войне продолжалась, а нападение России всегда можно было спровоцировать.
Вскоре о предстоящей войне узнал весь дипломатический корпус в Стокгольме. Однако никто не мог поверить в то, что Швеция решится на эту авантюру в одиночку. Кто стоит за спиной Густава? Турция? Англия? Франция? Какая страна обязалась финансировать войну Густава? Зарубежные послы безуспешно бились над решением этой загадки. Все знали, что Швеция бедна и не в состоянии вести масштабные боевые действия без зарубежной помощи, оставалось лишь выяснить, кто этот могучий союзник. Но правда состояла в том, что Густаву не удалось получить субсидии ни у одной страны. Даже воевавшая Турция отказала в финансировании, потребовав формального объявления войны России. Термин «диверсия», как пояснили шведскому послу в Стамбуле, султану непонятен.
Русский посол в Стокгольме Разумовский также получал сообщения о военных приготовлениях короля, о вооружении корабельного флота в Карлскруне и шхерного — в Свеаборге, но Петербург считал, что это лишь элемент политической игры. Разумовский не принял всерьез предупреждения, которое сделал в беседе с ним лидер партии «шляп» Аксель фон Ферсен. Этот человек, никогда не симпатизировавший России, но обеспокоенный заговором короля, сказал, что Густав не может найти денег на войну, он не получит на нее согласия сословий, но он непредсказуем, поскольку слегка «тронутый».
Формально военные приготовления велись под предлогом неспокойной внешнеполитической обстановки и опасений относительно прохода мимо берегов Швеции русской Кронштадтской эскадры, отправлявшейся в Средиземное море, на войну с турками.
В наступательные планы Густава никто не верил. Но король обладал тайным оружием, которое упускали в своих расчетах зарубежные дипломаты. У него был великий кораблестроитель Фредрик Хенрик Чапман, начиная с 1760 года игравший ведущую роль в модернизации шведского флота.
Сын английского морского офицера, переехавшего в Швецию. Чапман учился корабельному делу в Стокгольме и Лондоне, он изучал работу верфей во Франции и Нидерландах и, вернувшись на родину, нашел здесь широкое поле для применения своего таланта.
Полностью отойдя от интуитивного подхода в создании кораблей, который все еще применялся на шведских верфях, он доверился чертежам и точным математическим расчетам, в которых нашел отражение практический опыт моряков. В результате корабли стали строить быстрее и дешевле, чем прежде. Появилась возможность размещать заказы даже на небольших верфях, где работали менее опытные специалисты: интуиция и талант корабелов уже не играли роли. Важно было лишь строго следовать присланным Чапманом на верфи чертежам.
Знаменитый шведский кораблестроитель Фредрик Хенрик Чапман. Благодаря его таланту военная авантюра Густава III смогла завершиться относительно благополучно. Лоренс Паш-младший. Масло. (1778).
Недаром обер-адмирал Эренсвэрд, представляя доклад королю о состоянии флота в марте 1787 года, писал, что в своей технической части шведский флот являлся шедевром по сравнению с флотами прочих морских держав, поскольку корабли были конструкции Чапмана. Возражения адмирала по поводу затевавшейся королем войны касались лишь неготовности к ней экипажей.
Только в течение трех лет, с 1782 по 1785 год, в Швеции было спущено на воду не менее десяти линейных кораблей и столько же фрегатов, построенных по чертежам Чапмана. Серийный метод давал небывалые возможности быстро пополнять флот новыми боевыми единицами.