Однако первые же удары шведов заставили петербуржцев забыть о насмешках. Легкомысленное настроение при дворе сменилось паникой. Императрица заказала тысячу лошадей — для возможного бегства в Москву. К переезду готовились и зарубежные посольства. Но покидать Петербург так и не пришлось. Война почти на три года застряла в финских шхерах.
Совместный удар армии и шхерного флота по Фредриксхамну не получился. Русское сопротивление оказалось сильнее, чем можно было предполагать. Кроме того, многие армейские офицеры вообще не хотели воевать, считая, что король обманул всю страну. В полках стали собирать подписи под требованием срочного созыва риксдага, а в Петербург отправился посланец заговорщиков с примирительным письмом к Екатерине. Самые отчаянные головы собирались арестовать короля и бороться за отделение Финляндии от Швеции. О продолжении наступления не могло быть и речи. Боясь быть схваченным, Густав ночевал на борту «Амфиона» на солидном расстоянии от берега.
С мечтами о высадке десанта под Петербургом также пришлось расстаться. Это стало ясно после сражения русского и шведского корабельных флотов под Гогландом. Густава погубила самоуверенность и навязчивая идея о своей роли спасителя Оттоманской империи. Стоило дождаться ухода из Балтики в Средиземное море сильной Кронштадтской эскадры, и нападение на Петербург с моря превратилось бы в легкую прогулку. Но король хотел славы. Своему брату, герцогу Сёдерманландскому Карлу, назначенному командующим корабельным флотом, он отдал приказ: «Найти русский флот и вступить с ним в сражение».
Шведская эскадра в составе пятнадцати линейных кораблей и семи фрегатов направилась из Карлскруны в Финский залив. 17 июля в районе острова Гогланд состоялась встреча с вышедшей из Кронштадта русской эскадрой из семнадцати линейных кораблей. Командовал ею опытный морской волк адмирал Самуил Грейг, герой Чесменского сражения с турками в 1770 году.
Стоял солнечный летний день, дул слабый бриз, едва наполнявший паруса. Эскадры, выстроившись в линию баталии, начали медленно сближаться. К четырем часам вечера дистанция сократилась до расстояния пушечного выстрела. Тихий летний вечер взорвался грохотом почти трех тысяч орудий.
Фредрик Ерта Ларссон, унтер-офицер со шведского линейного корабля «Хедвиг Элисабет Шарлотта», участвовавший в том сражении, оставил его описание:
«Глаза ничего не различали. Пушки ужасающе грохотали, раненые кричали, летящие ядра, в зависимости от своей величины, издавали разнообразные шипящие звуки. Это был такой концерт, что даже самые мужественные могли прийти в отчаяние. Особенно страшно становилось в те моменты, когда одновременно несколько человек падали замертво, пораженные одним ядром. Мозги из разбитых голов разбрызгивались по сторонам, попадая вместе с кровью под ноги живых, а осколки черепов разлетались с такой силой, что врезались во внутреннюю обшивку и застревали там. Руки и ноги в мгновение ока отрывались от тел, убитых складывали в кучи или попросту выбрасывали за борт. Подобные сцены обычны для морского сражения и могут быть еще ужаснее, если корабль загорается, взлетает на воздух или тонет».
Лишь ветер, окончательно стихший к вечеру, прервал бойню. Противники пытались сдвинуть свои корабли с места, взяв их на буксир шлюпками, но и это не помогло. На воды Финского залива опустилась ночь, в слабом свете которой искалеченные корабли выглядели не столь страшно. Оставшиеся в живых смогли наконец подсчитать потери и трофеи. Корабль шведского авангарда «Принц Густав», на котором был сосредоточен главный удар русской эскадры, спустил флаг и сдался. Из 559 офицеров и матросов его экипажа 150 были убиты. Все боеприпасы закончились, мачты «Принца Густава» едва держались, в бортах зияло более тридцати пробоин.
Шведам достался семидесятичетырехпушечный «Владислав», также напоминавший корабль-призрак. На воде плавали тела убитых, многие корабли горели, в ночи разносились страшные крики раненых и умирающих. 1200 шведов были убиты, ранены или взяты в плен в этом сражении, потери русских составили 1800 человек.
В последующие дни сражение не возобновлялось. Корабли противников лежали в дрейфе на виду друг у друга. 20 июля шведская эскадра ушла в Свеаборг и встала там на ремонт. Петербург был спасен.