Рисунок изображает верфь Карлскруны. Под краном слева стоит линейный корабль «Хедваг Элисабет Шарлотта». Кристиан Госсельман (1782).
Но самый сильный удар шведский флот получил уже после окончания сражения при Гогланде. Его нанес трофейный русский корабль «Владислав», приведенный в Карлскруну. Он привез с собой тиф. Разразившаяся на базе флота эпидемия унесла жизни около десяти тысяч человек. Ее размах был так велик, что живые не успевали делать гробы для мертвых, и по флоту был отдан приказ: «Хоронить скончавшихся в гамаках».
На следующий год были набраны новые экипажи, и шведский флот еще дважды за время войны пытался разбить русских в сражениях у Эланда и Ревеля, но сделать это так и не удалось. Война из открытого моря переместилась в шхеры у юго-восточного побережья Финляндии. На смену парусам пришли весла.
Локальные стычки в шхерах, схватки за острова и мысы, на которых можно было устанавливать батареи, сражения за фарватеры шли уже давно, но первым крупным испытанием шведского и русского гребных флотов стала битва при Роченсальме.
В июне 1789 года король Густав III, смирившись с мыслью о том, что скорого морского десанта в окрестностях Петербурга ждать не приходится, сделал ставку на наступление вдоль берега, по дороге Гельсингфорс — Выборг. Он лично возглавлял сражения на суше, в которых шведам удалось добиться нескольких побед. Но по-прежнему стояла русская крепость Фредриксхамн, запиравшая дорогу на Петербург. Взять этот ключевой узел русского сопротивления без помощи шхерного флота было нельзя.
Финская эскадра вышла из Свеаборга и заняла позиции на Роченсальмском рейде, откуда можно было нанести удар по Фредриксхамну. Ждали лишь подхода Стокгольмской галерной эскадры, но она так и не пришла: сообщение между Стокгольмом и Свеаборгом перерезал русский корабельный флот. Появилась и новая опасность: русский шхерный флот, созданный после начала войны буквально из ничего. К концу лета второго года войны в его составе насчитывалось уже около семидесяти судов.
Густав III предоставил командующему армейским флотом в Финляндии обер-адмиралу Карлу Аугусту Эренсвэрду выбор: или искать и атаковать русский шхерный флот самому, или ждать его в обороне. Эренсвэрд выбрал последний путь. В его распоряжении находилось 62 боевых и 24 транспортных судна, стоявших на рейде, защищенном со всех сторон островами и мелями. Русская атака могла вестись лишь по двум узким проливам: северному, так называемому Королевскому, и южному.
Командующий приказал затопить в Королевском проливе три транспортных судна и приготовился к атаке с юга. Там он выстроил свои боевые корабли в два ряда, упиравшиеся флангами в острова. Получилась практически неприступная позиция.
Назначенный командующим русским шхерным флотом принц Нассау-Зиген, опытный и храбрый солдат, участвовавший в турецких войнах, считал, что шведы сами залезли в мышеловку. Он ничего не знал о затопленных судах, и писал Екатерине, что может захватить всю шведскую гребную флотилию. Для этого ему нужна лишь помощь корабельного флота. Принц собирался нанести одновременные удары с севера и юга, причем пробивать двойную цепь оборонявшихся он собирался линейными кораблями и фрегатами. «Никогда!» — заявил командующий русским корабельным флотом адмирал Круз, назначенный вместо умершего от тифа героя Готландского сражения Самуила Грейга. Вводить флот в шхеры для него было равносильно отдаче приказа о выбрасывании кораблей на берег. Два адмирала, известные своим темпераментом и неуступчивостью, спорили до хрипоты, но так и не пришли к соглашению. Вся операция была под угрозой, и тогда вмешалась Екатерина. Командующим корабельной эскадрой вместо Круза она назначила генерал-майора Ивана Балле. Он исполнял на гребном флоте принца Нассау-Зигена должность обер-интенданта, и поэтому не был отягощен предрассудками морских офицеров. Смена начальства произошла в одиннадцать утра 13 августа, когда флот открытого моря уже медленно втягивался в южный пролив. Впереди шел пакетбот «Поспешный», с которого велись промеры глубины. Было тепло и тихо. Дул легкий южный ветер. Флот двигался так бесшумно, что было слышно, как в островных камышах плещется рыба.
Через несколько минут в глубине прохода открылась линия шведских кораблей. Начался бой. Эренсвэрд бросил против атакующих все силы своего флота. К вечеру русская эскадра уже агонизировала. Были взорваны две галеры, почти на всех судах переломаны мачты и весла, кончились не только заряды для пушек, но и мушкетные пули. Шведы пошли на абордаж.