Броненосец «Сверье» (Швеция), на строительство которого сдали деньги более ста тысяч человек. Он был спущен на воду в 1915 году, но, к счастью, ему не пришлось участвовать в морских сражениях. Самая большая опасность для Швеции миновала вскоре после начала войны, когда русская эскадра направилась к Швеции, чтобы найти и до конца войны запереть в Карлскруне шведский флот. В последний момент русским кораблям был дан приказ повернуть назад.
«Мы находим средства, чтобы пить на 168 миллионов в год, но начинаем жаловаться, как только речь заходит о выделении 3,8 миллионов на строительство броненосца», — возмущенно писал Свен Хедин.
Призыв путешественника лег на подготовленную почву. Газеты уже успели напугать читателей предстоящим русским вторжением, объявив новгородских крестьян — точильщиков пил и ножей, каждое лето бродивших по шведской провинции с предложением своих услуг — шпионами российского Генштаба, изучавшими район будущих боевых действий. Несмотря на то, что все усилия обнаружить скрывавшихся под личиной неграмотных крестьян блестящих офицеров Генштаба провалились (лексику точильщиков исследовал даже профессор-языковед Лундского университета), многие в Швеции верили в газетную пропаганду.
Дворянский герб знаменитого путешественника Свена Хедина. Он был возведен в рыцарское достоинство в 1908 году, став последним шведским рыцарем. Свен Хедин призывал шведов готовиться к русскому вторжению и считал, что война дает шанс в союзе с Германией разгромить Россию.
Правительство отказалось выделить деньги на строительство броненосца. Тогда народ сам построит его! По всей стране развернулась невиданная кампания по сбору средств.
вдохновляла соотечественников на финансовые жертвы писательница Анне Окерйельм.
Когда собранные средства подсчитали, оказалось, что кампания принесла почти тринадцать с половиной миллионов крон. Этих денег хватило не на один, а на три броненосца, и даже осталось на строительство трех минных тральщиков.
Но вступить в бой этим, как и другим шведским кораблям, так и не пришлось.
Швеция торговала со всеми воюющими сторонами, и на Балтике все годы войны шло движение по двум главным маршрутам. Из Люлео вдоль побережья Швеции двигались в Германию немецкие и шведские транспорты, груженные железной рудой, а по Ботническому заливу курсировали между Швецией и Финляндией суда, доставлявшие в Россию военные грузы — прежде всего это были станки и материалы для железнодорожного строительства. И французы, и англичане, и немцы сидели в окопах, обшитых шведскими досками, немецкие и русские дивизии маршировали на фронт в шведских сапогах и ботинках. Война оказалась выгодным бизнесом, хотя и сопряженным с определенным риском.
Один из русских крестьян-точильщиков пил, приезжавших накануне войны в Швецию на заработки. Многие в Швеции были убеждены, что на самом деле это были русские офицеры, занимавшиеся сбором разведывательной информации.
«Шведский журнал» писал почти эйфорически: «Если мы как следует распорядимся нашими возможностями, война откроет нам, по крайней мере сейчас, очень хорошие перспективы».
Германии была жизненно необходима шведская железная руда, поставки которой доходили до трех миллионов тонн в год, но те же шведские пароходы, следовавшие в Россию или Великобританию, встречали на своем пути немецкие минные поля или подводные лодки. На трассе между Люлео и портами Германии пароходы подвергались опасности со стороны англичан и русских.
В территориальных водах Швеции эти пароходы находились под защитой шведских военных кораблей, которым не раз приходилось залпами своих орудий отгонять увлекшихся охотой за транспортами англичан, немцев и русских.
За годы войны было пущено на дно около пяти тысяч торговых судов — 280 из них были шведскими.
Взрывы гремели не только в шведских территориальных водах, но и на суше.
Уже в первые дни войны Германия потребовала от Швеции погасить все маяки вдоль побережья страны, чтобы затруднить ориентацию кораблей противника, а также заминировать шведскую сторону в проливе Эресунн, через который в Балтику могли проникнуть британские подлодки. Стокгольм поначалу отказался нарушить принципы нейтралитета, но когда германская эскадра устроила показательные стрельбы по одному из шведских маяков, разрушив его верхнюю часть, шведы стали более сговорчивыми.