— Почему в каюте? — сказал инспектор. — Почему не снаружи?
— Снаружи, между прочим, море. Или ты утверждаешь…
— Ну да, другое судно, подошедшее довольно близко.
— Это ты уж загнул! — воскликнул Хан. — Никто из команды не видел никаких судов поблизости от «Мадигана».
— Оно могло идти без огней.
— С риском столкнуться с «Мадиганом» в темноте?
— Какая темнота? Это Гудман с мостика ничего в темноте не видел, но ведь яхта была ярко освещена, везде горел свет. И гремела музыка. Другое судно могло подойти, не зажигая огней…
— Я понял, — перебил Хан. — Интересная версия. Но стрелять в иллюминатор с расстояния нескольких десятков метров из револьвера…
— Почему из револьвера? Из снайперской винтовки с револьверной пулей, такой вариант возможен?
— Ну… — протянул эксперт. — Во всяком случае, его нельзя исключить.
— И тогда понятно, почему две другие пули ушли так высоко, — продолжал Беркович. — При качке это неизбежно.
— Но тогда, — сказал Хан, — могла быть и еще одна пуля, которая попала в борт яхты. Или даже несколько пуль.
— Именно, — согласился Беркович. — Давай проверим.
Несколько минут спустя подозреваемые в убийстве, мрачно сидевшие на диване и не смотревшие друг на друга, стали свидетелями странной сцены: полицейский инспектор, раскрыв настежь иллюминатор, высунул наружу голову и что-то разглядывал, комментируя увиденное.
— Покрасить яхту давно надо, — говорил Беркович, — все тут шелушится, попробуй разглядеть… Нет, ничего не вижу. Хотя погоди… Вот, есть вмятина. На полметра выше иллюминатора. Хочешь взглянуть?…
Домой Беркович вернулся к самому ужину в приподнятом настроении, из чего Наташа сделала вывод, что день удался.
— Так кто же убил этого Гурфинкеля? — спросила она. — Не женщина, надеюсь?
— И даже никто из других мужчин, — ответил Беркович, откусив от огромного бутерброда.
— Как это? — не поняла Наташа.
— Стреляли с борта прогулочного катера, — объяснил Беркович. — Мы его нашли. «Приват» называется, его несколько дней назад арендовал один из конкурентов Гурфинкеля. Считалось, что катер ушел в сторону Акко, но этот тип вернулся — он прекрасно знал о планах Гурфинкеля, тот сам ему рассказывал. Подошел с левого борта и застрелил Гурфинкеля через иллюминатор.
— Но это же, наверное, ужасно трудно! — воскликнула Наташа. — Были высокие волны!
— Трудно, — согласился Беркович, — но для бывшего армейского снайпера вовсе не так трудно, как тебе кажется.
— И он был уверен, что его не найдут?
— А как бы его нашли? Все казалось почти доказанным — ведь у Гурфинкеля действительно были сложные отношения с американскими гостями из-за этой Моники. Откуда убийца мог знать, что именно в тот вечер компания решила помириться?
Крутой бизнесмен
— Крутой парень, — сказал инспектор Хутиэли своему коллеге Берковичу, перечитав протокол, записанный со слов одного из свидетелей. — Крутой, да? Так это по-русски?
Беркович улыбнулся. Хутиэли правильно перевел русское слово, но на иврите оно приобрело совсем иной оттенок. Впрочем, объяснять разницу Беркович не стал.
— Да, — сказал он, — Бернштейн из тех, кого в России называют новыми русскими, даже если они евреи.
— Березовский, например, — подхватил Хутиэли, показывая свою осведомленность.
— Березовский гораздо круче, — покачал головой Беркович. — Бернштейн владеет акциями нескольких металлургических комбинатов, в том числе в Челябинске, это огромное предприятие. Покушение на него нельзя назвать чем-то экстраординарным. Многие бизнесмены в России рискуют жизнью. Но на Бернштейна покушались в Израиле.
Главное было именно в этом. Российский бизнесмен еврейского происхождения Исак Михайлович Бернштейн прилетел в Израиль для встреч с местными промышленниками и отдыха на эйлатских пляжах. Прилетел, как и положено крутому бизнесмену, с любовницей — эффектной крашеной блондинкой, секретарем-помощником и двумя телохранителями, благодаря которым, собственно, Бернштейн и остался жив во время неожиданного покушения.
Произошло это в Тель-Авиве перед входом к отель. Бернштейн вышел из здания, один из телохранителей открыл перед ним дверцу машины, второй стоял рядом, оглядывая окрестности. Из проезжавшей мимо на большой скорости «мазды» кто-то сделал четыре выстрела, Бернштейн получил пулю в плечо, стоявший рядом телохранитель — в грудь, а другой охранник, склонившийся над дверцей машины, остался невредим, но не успел среагировать. «Мазда» умчалась, никто не заметил номерных знаков, а искать машину по цвету в большом Тель-Авиве — все равно что иголку в стоге сена: тысячи автомобилей этой марки имеют темно-синий цвет, очень популярный у автовладельцев.