Выбрать главу

— Что-то ты сегодня не любопытен, — проворчал Хутиэли. — Когда майор Зальцман рассказал мне эту историю, я его засыпал вопросами, а ты даже не хочешь спросить, о каком привидении идет речь.

— Видите ли, инспектор, — рассудительно сказал Беркович. — Как только я начну задавать вопросы, вы взвалите на меня это дело, и мне придется ехать в Галилею.

— Я взвалю это на тебя даже если ты не задашь ни одного вопроса! Тамошние полицейские сами не могут разобраться. Может, им как раз мешает то, что, в отличие от тебя, в привидения они верят.

— О каком привидении идет речь? — спросил наконец Беркович.

— Азам Бурни живет в Ядане со дня рождения, — начал рассказ Хутиэли. — Там вся деревня верит в Христа, вполне лояльные израильские граждане.

— Бывает, — кивнул Беркович.

— Так вот, две недели назад, вернувшись домой после работы, Бурни обнаружил, что на его воротах появилось изображение Иисуса, который качал головой и что-то заунывным голосом говорил. Будучи человеком глубоко верующим, Бурни пал на колени, а потом бросился в дом и вызвал на улицу домочадцев — он хотел, чтобы все увидели чудо. Все увидели. К утру возле ворот Бурни толпилась половина жителей деревни.

— Когда начало светать, Иисус ушел, — продолжал инспектор. — Точнее, изображение исчезло. Народ разошелся по домам, обсуждая чудо. А вечером все повторилось: Христос опять возник на воротах, глядел на толпу, покачиваясь, и что-то бормотал. И вот уже две недели около дома Бруни настоящее паломничество. Едва темнеет, туда приходят жители Ядана, соседних деревень, а вчера приехали даже христиане из Иерусалима. Местная полиция следит за порядком, но разгонять народ не собирается — полицейские в Ядане сами верят в это привидение… то есть, в явление Христа народу.

— И вы хотите, чтобы я отпавился в эту глухомань и лишил людей веры, доказав, что Ядан — аферист? — уточнил Беркович. — Он берет за просмотр деньги?

— Чисто символически — по шекелю с носа.

— Вы думаете, что Бруни поставил напротив дома проекционный аппарат и показывает на своих воротах кино?

— Нет, это исключается, — отрезал Хутиэли. — Местные полицейские проверили такую возможность.

— Хорошо, — вздохнул Беркович, — я поеду. Но возьму с собой Наташу, у нее более трезвый взгляд на вещи. Я-то готов поверить и в привидение, а она точно скажет — афера это или действительно чудо.

— Сомневаюсь, что это афера, — задумчиво сказал инспектор. — По мнению Юсуфа Сархана, начальника тамошнего полицейского участка, Бруни — человек честный и на аферы не способный. Когда на его воротах появился Христос, бедняга был действительно напуган до полусмерти.

— Но деньги брать с народа все-таки догадался, — пробормотал сержант.

Беркович с Наташей приехали в Ядан, когда солнце опускалось за горизонт, перерезанное неровной линией гор. Деревня выглядела пустынной и тихой.

— Хорошо, что ты меня сюда вытащил, — сказала Наташа. — Здесь такой воздух… И тишина.

Оставив машину на единственной широкой улице деревни, Борис и Наташа обошли несколько огороженных каменными заборами участков и обнаружили толпу — около трех сотен людей, тихо переговариваясь, запрудили узкую улочку. Увидев новых посетителей, наперерез Борису бросился босоногий мальчишка и потребовал два шекеля.

Борис бросил пятишекелевую монету, сказал «Сдачи не надо!» и принялся раздвигать локтями толпу. Наташа следовала за мужем, как торговый корабль за ледоколом. Наконец они пробились в первый ряд и оказались перед большими металлическими воротами, которые в полумраке казались черными. Ворота были закрыты, на них действительно кланялось и махало рукой изображение человека с бородкой. Иисус? Для верующего — наверняка. Для реалиста вроде Берковича — чушь, конечно, но что же тогда это было?

Сержант внимательно огляделся по сторонам. Улица была неширокой, на противоположной ее стороне находилось заброшенное двухэтажное строение с пустыми глазницами окон. В окнах было темно, ни единой искорки. Безусловно, изображение Христа не могло быть проекцией, в этом местная полиция оказалась права.

Беркович подошел ближе, в толпе послышались возмущенные возгласы, и Наташа схватила мужа за руку.

— Не подходи, — сказала она. — Хочешь, чтобы тебя побили камнями?

— Я должен посмотреть на материал, — тихо сказал Беркович. — Может, Христос просто нарисован на воротах?

— Он двигается, ты сам видишь! Вот — наклонился вперед…

— Вижу. Но мы стоим довольно далеко, а вблизи может быть иначе.

К Берковичу приблизился грузный мужчина лет пятидесяти и сказал неожиданно высоким голосом: