Когда их комната обрела, по мнению Люси, жилой вид, хозяйка стала приглашать гостей. В большинстве это были старые друзья Люси. Кое-кого, правда (кто был шумней и легкомысленней), она исключила из круга друзей и стала строже в выборе новых. Она была скромна по природе и считала, что замужество обязывает ее быть еще более скромной.
— Одно дело прежде, другое дело теперь, — поясняла она тоном подвижницы, принявшей на себя прекрасную тяжесть подвига. Места исключенных уготованы были ею для новых друзей — семейных, благопристойных.
Столь строгий отбор друзей не мешал Люсе быть неразлучной с двумя своими давними приятельницами, которых, из справедливости к друзьям-изгнанникам, следовало бы тоже изгнать: это были совсем несерьезные приятельницы! Одна из них считалась в своем кругу более хорошенькой, но зато менее умной; другая — более умной, но, увы, менее хорошенькой. Слишком тяжела была бы для Люси утрата этих приятельниц.
Гостям Люся ловко предоставляла возможность оценить, какой она молодец: попробуйте-ка в короткий срок оборудовать такой дом! При этом, уподобляясь Виктории Генриховне, она как бы случайно завлекала гостей во все тайники созданного ею хозяйства, наслаждалась их восхищением.
Но больше всего — и здесь у нее был союзником Петр — гордилась и хвасталась Люся солнцем, полюбившим их комнату. Казалось, разве люди могут быть причиной того, что солнце любит их комнату? И всё же супруги гордились и хвастались солнцем, будто знатным приветливым гостем.
Однажды, моя после гостей посуду, Люся вздохнула:
— Знаешь, Петр, нам нужен чайный сервиз. Сервиз в доме необходим. Хотя бы на шесть персон.
Петр не совсем хорошо понимал, почему необходим в доме сервиз? Почему нельзя пить из обычных стаканов или из чашек, которыми полна горка? Или из пиал, из которых привык он пить за многие годы, что жил в Средней Азии? (Как хорош тот зеленый освежающий чай — кок-чай, как его называли там, в Средней-Азии.) Затем Петр вдруг вспомнил эмалированные и жестяные кружки (этак стакана на три!), из которых он пил в военные годы, на фронте. Да мало ли из чего можно пить!
Но авторитет Люси в хозяйственной области был столь велик, и «сервиз в доме необходим» она повторяла так часто, что Петр свыкся с этой мыслью, как если бы она была его собственная. Поэтому, получив на работе премию и подумав, что хорошо бы чем-нибудь порадовать Люсю, Петр сразу вспомнил: «сервиз в доме необходим». Придя домой, он тотчас же выложил деньги на стол:
— Вот тебе на сервиз!
Люся бросилась его целовать. Глаза ее заблестели: как внимателен к ней ее муж! Она положила деньги в шкаф, под аккуратно сложенную стопку белья.
И с этого дня, совершая обычный дневной рейс по городу, Люся еще внимательней приглядывалась к заманчивым витринам Фарфортреста, еще прилежней посещала комиссионные и антикварные магазины.
Чайный сервиз!
Она представляла себе, как за круглым столом, покрытым цветной скатертью, она принимает гостей. За столом шесть или восемь человек — благопристойные супружеские пары. Новый сервиз. Она, хозяйка, разливает крепкий дымящийся чай в фарфоровые чашки (в них чай всегда ароматнее и не имеет посторонних привкусов). После чая мужчины отходят в сторону, — у них свои дела, «мужские»: споры, шепот, а за ним — громкий смех. Хозяйке нет нужды входить в существо этих бесед, — достаточно улавливать лишь тон. Мужчины, возможно, сядут за карты. А женщины? У них есть свои разговоры — «вам, мужчинам, неинтересно», — тряпки и бабьи сплетни.
При этом Люся вспоминала знакомый аккуратный мирок в сером доме на Васильевском острове.
«Мой дом — моя крепость», — не раз повторяла она про себя английскую пословицу.
И она восхищалась, как умны англичане и как метко выражают они свои мысли. Действительно: в доме своем, словно за крепостными стенами, можно чувствовать себя сильной и независимой; в доме своем, как в осажденной крепости, можно отсиживаться до лучших времен. Здесь, как в теплом гнезде, можно укрыться от бурь и непогод, бушующих за стенами.
Свыше года созидала Люся свой дом. Упорно и деловито, по прутику, как прилежная ласточка, склеивала она свое гнездо.
И наконец дом был готов.
Хозяйке казалось, что дом ее прочен, добротен, красив.
3
Я знаю, что меня зовут Люся. Афоризмы шитейсной мудрости. Данцигсний норидор.
Телефонный звонок:
— Здравствуй, Петроний! Спасай друга твоего: прогорел. Срочно нужны триста рублей. Найдется? Ты ведь теперь человек хозяйственный.