Скорбь и ненависть пришли потом, а в этот момент он подумал о смерти друга именно так. Над головой вновь просвистело несколько пуль, раздался чей-то крик боли. Парень втянул голову в плечи, и начал медленно, опираясь на руки и прижимая голову к асфальту, отползать от места бойни. Ему удалось выбраться, и оказавшись на углу улицы, он побежал в направлении парламента — необходимо было предупредить группу товарищей из Берми о том, как обернулись события. На улице появились патрули ОПОНа в масках, но у парня не было оружия. Внешность у него была неприметная: среднего роста, худой, с короткими темно-русыми волосами и серыми глазами. Молодому человеку удалось затеряться в толпе прохожих.
Добравшись до парламента, студент стремительно взошел на пятый этаж, где находился командир их группы, и срывающимся голосом рассказал о случившемся. Едва он успел закончить свой рассказ, как увидел из окна — на набережную выезжают танки дворцовой гвардии.
— Сейчас начнется расстрел. — воскликнул командир — уходим!
— Куда? — нервно крикнул в ответ один из бойцов группы — Здание блокировано со всех сторон!
— Ребята, за мной, в подвал! — вскричал один из защитников, работавший в охране здания — Тут есть подземный ход, он выводит к реке, а там — вдоль набережной мы доберемся до моста.
Они ринулись за ним, и вовремя — прозвучал первый танковый выстрел, и кумулятивный снаряд зажег один из кабинетов верхнего этажа…
По словам премьер-министра Игоря Байдара, этот выстрел покончил с тоталитарным прошлым Рабсии, избавил ее от бед и войн и открыл новую эру. Эру широчайшей демократии, свободы слова, совести и собраний, неприкосновености личности. Но сероглазый восемнадцатилетний парень, ушедший из горящего парламента по подземным ходам, отчего-то не верил Игорю Байдару.
Книга первая Расстановка
«…Важнейшее место занимали секретность и централизация, безоговорочное подчинение всех членов общества верховному тайному комитету. Каждая инстанция в этой многоступенчатой иерархии не знала ничего о вышестоящих или параллельных органах. Каждый член общества знал только своего непосредственного начальника; главные руководители оставались ему неизвестны. Таким образом, делалось все для сохранения тайны.»
Н.Молчанов, «Огюст Бланки»
ГЛАВА I
Планета Мезля.
Рабсийская Федерация.
4004 год бронзового века.
12 авгутса. Средовица
План «Генезис» (Начало. Рэд.)— Есть ли в необъятном космосе планета, подобная нашей Мезле? — спросил себя Рэд, тридцатилетний оперативник Союза Повстанцев, запрокинув вверх смуглое лицо и пристально оглядывая серыми глазами россыпь звезд в черном небе — Может быть, где-то в межзвездных сферах и кружится другая пылинка. Разве что с иным названием. К примеру, не Мезля, а Земля… А все остальное очень похоже — вплоть до названий месяцев и животных, людских имен и времен года. Наверное и жители ее, подобно нам, страдают и борются… Вообще-то у Вселенной бесконечен запас пространства и времени, и потому в ней любое событие вероятно, любая планета может существовать. Даже и та, что похожа на мою родную Мезлю, как две капли воды. Черт возьми, мне бы фантастику писать! Удивительные сюжеты приходят в голову. Виной всему — романтический пейзаж…
Ясная летняя ночь раскинулась над синим хребтом Урбала. Заимка лесника, где Рэд второй месяц скрывался от розыска, напоминала крепость. Дом, баня, ворота и дровяной сарай скрывали двор от чужих глаз. Было тихо, лишь капли мерно падали из рассохшегося желоба в деревянную кадушку. Пели цикады. Окружение настраивало на философский лад.
— Да… — Рэд поправил провел рукой по темно-русым жестким волосам и вновь углубился в раздумья: — Наша планета Мезля — пылинка в безднах космоса. Мы, мезляне, отсчитываем время с тех пор, как изобрели бронзу, подсчитали дни в году и создали систему чисел. С тех пор прошло четыре тысячи лет. Для вселенной это мгновение. Но какие трагедии разыгрывались прошлую тысячу лет под небом Рабсии, страны где я родился! Ее история — вечная битва между властью и народом. Потому страна и зовется Рабсией, что правители обращали народ в рабов. Им помыкали моряжские дружинники, бизантийские рабославные попы, монтаргольские ханы… А уж затем — череда доморощенных имперских цесарей. Часто рабсийский народ восставал против них, выдвигая вождей-бунтовщиков: Стефана Зарина, Эмилиана Чугапова. В 3917-м году (повстанцы говорили: «в Славном Семнадцатом») власть цесарей была наконец свергнута. А сейчас уже 4004-ый. Но извечная борьба Добра и Зла продолжается…