Я старался сконцентрироваться на Лейле Уокер, урожденной Элиот, пытаясь придумать какую-нибудь зацепку из нашего прошлого, которая помогла бы подсказать мне, где она. Попытка самоубийства в моей гостиной была очень громким посланием в мой адрес. Я должен был узнать, где она. Я должен был знать, в безопасности ли она. Я должен был знать почему. Почему здесь? Почему я? Она хотела большего, и я не дал ей это. Но это было давно.
Было легче, когда она ушла – наша договоренность была закончена взаимным согласием. По факту вся договоренность была образцовой, с точки зрения взаимного согласия… как это и должно быть. Она была намеренно озорной, когда была со мной, не то сломанное существо, как описывала Гейл. Почему слабоумные психиатры не увидели это? Неосознанно, я вспомнил, как сильно она наслаждалась нашими сессиями в игровой. Она любила все это дерьмо – она была величайшей Сабой.
Тревожные воспоминания возникли из нашего общего прошлого: я, связывающий ее большие пальцы ног, выворачивая ее ноги так, что она не могла сжать свой зад и избежать боли… да, она любила все это дерьмо, поэтому я делал это. И все же, несмотря на это, во всем нашем времени вместе она никогда не привлекала мое внимание так, как Анастейша Стилл. Она никогда не сводила меня с ума как Ана. Я пристально посмотрел на стоящую на моем столе коробку с планером. Мой палец рассеянно путешествовал по всем краям, зная, что пальцы и руки Аны касались их. Моя милая Анастейша… какой же ты контраст ко всем женщинам, которых я когда либо знал.
Единственная женщина, которая не могла дать мне того, что я хотел. Я нахмурился… И просто не понимал. Даже зная ее такое короткое время, я чувствовал к Ане больше, чем я когда-либо чувствовал к кому-нибудь другому.
Я ожил с тех пор, как узнал ее, будто проснулся из глубокой темной спячки. Эти последние пары недель были самыми захватывающими, самыми непредсказуемыми, самыми интересными в моей жизни. Я чувствовал себя так, словно заново родился… Соблазненный от моего одноцветного мира к другому, украшенному богатыми цветами. Она проникла под мою кожу как никто другой до этого – а еще она не могла быть тем, в ком я нуждался.
Я опустил свою голову на руки. Ей никогда не понравится то, чем я занимаюсь.
Я начал высмеивать самого себя за попытку убедить себя в том, что мы могли бы двигаться дальше до более грубого дерьма, но это не произойдет, вообще. Ей будет лучше без меня. Что она может хотеть с гребаным монстром, которого даже нельзя коснуться?
И все же… и все же… она купила мне этот продуманный подарок. Я пристально посмотрел еще раз на коробку. Когда был последний раз, когда кто-нибудь, помимо моей семьи, делал это? Я открыл его. Все пластмассовые части модели упакованы в полиэтилен… Воспоминания о ее визжании в планере во время планирования ворвались в мою голову, и ее вскинутые вверх руки, упирающиеся о кабину Perspex. Я не смог сдержать теплую улыбку. Боже, это было забавно – эквивалент натяжения ее косичек в игровой. Ана с косичкой… я немедленно спрятал эту мысль подальше, не желая сталкиваться с этим. Наше первое совместное купание...И моей окончательной мыслью было то, что я хотел увидеть ее снова. Я опять почувствовал себя так, словно моя жизненная кровь была высосана напрочь, и я снова колебался на краю пропасти.
Я должен был собрать этот планер. Это даст мне возможность на чем-то сосредоточиться. Разорвав полиэтиленовый пакет, я быстро пролистал инструкции. Я должен был склеить его, склеиваемая модель. Я быстро пошарил по ящикам своего стола. Дерьмо… У самой задней стенки я нашел красную кожаную коробочку, в которой находились сережки от Cartier, которые я купил для нее, для сегодняшнего вечера. Черт… у меня не было шанса отдать их ей – и теперь больше никогда не будет. Эта мысль пробила огромную дыру в моем животе. Блядь.
Я позвонил Анжеле и оставил сообщение на ее сотовом, прося отменить сегодняшний вечер. Никоим образом я не мог появиться на Chamber of Commerce Gala( ПП: Гала торгово-промышленной палаты)... только не на этой веселой вечеринке... только не без моей спутницы... моего первого свидания.
Я открыл красную кожаную коробочку и рассмотрел сережки еще раз. Они были красивыми.
Простые, но, все же, изящные, точно такие, как очаровательная мисс Стилл… та, что ушла от меня этим утром, потому что я наказал ее. Потому что я наказал слишком жестоко, потому что она позволила мне. Я положил свою голову на руки. Она позволила мне, потому что она… я с трудом мог думать об этом... слове... она любила меня. Эта мысль была отвратительна, и я немедленно отклонил ее. Она не могла. Просто не могла. Никто не мог испытывать такие чувства ко мне.
Ни тогда, когда они узнавали все обо мне. Давай, Грей, сосредоточься.Где гребаный клей? Я убрал сережки обратно в ящик и продолжил поиск. Ничего. Почему, блядь, у тебя нет клея для моделей, Грей?Я набрал Тэйлора.
- Мистер Грей?
- Мне нужен какой-нибудь модельный клей.
- Для какого вида моделей, сэр?
- Детская модель планера.
- Пробковое дерево или пластик?
- Пластик.
- У меня есть один. Я принесу вам сейчас, сэр.
- Спасибо, - пробормотал я, ошеломленный, что у Тэйлора есть клей для моделей. На хрена он ему?
Пару мгновений спустя, он постучал в дверь.
- Войдите.
Он вошел в мой кабинет и поставил маленькую пластмассовую банку на мой стол. Он не уходил. Я взглянул на него, решив спросить:
- Зачем он у вас?