— Между слабеньким и сильным просится нечто нормальное. Получается шесть градаций. Снизу добавляем сквиба — это семь. А сверху Мерлина — итого восемь, — подсчитала Гермиона.
— Любопытно, - пробормотал Луни. — В каком-то старинном трактате мне встречалось упоминание октанов. То есть чего-то такого, что делится как раз на восемь групп. И речь там шла как раз о сильных волшебниках. О постижении ими высоких искусств и обширных познаний.
— Название трактата не подскажете? — Гермиона наморщила лоб и занесла ручку над тетрадью.
*
Люпин спустился в паб на полусогнутых — сегодня он заработал девять галеонов. Но чего это ему стоило! Трёхчасовой допрос с пристрастием и тщательным анализом ответов. Девочка с ангельским личиком оказалась настоящей садисткой — она буквально выпотрошила мозг взрослого человека, задавая вопросы, которые даже не приходили тому в голову. Мальчик тоже оказался тем ещё подарочком по части уточнений, дополнений и обстоятельств. Невольно накатывал стыд за то, что очень многого он не знал, однако, дети были довольны настолько, что долго его не отпускали. Заказали обед в номер и угостили учителя, не прекращая при этом пытки вопросами.
Так вот! Мальчик! Он так и оставался в колпаке, надвинутом на самые брови. Причём, едва головной убор начинал сползать, девочка немедленно его поправляла. Словно специально следила! И очки с дымчатыми стёклами, скрывающими цвет глаз. Но овал лица сильно напоминал друга детских и юношеских лет Джеймса Поттера. Неужели вот так неожиданно отыскался его сын Гарри, тщательно скрывающий самые яркие приметы — шрам на лбу и редкого зелёного цвета глаза?
За прошедшие уже почти десять лет Люпину так и не удалось добиться от Дамблдора никаких сведений о месте пребывания сына погибших друзей. Сам же он искать ребёнка не пытался, как и просил великий светлый волшебник. Умеет директор Хогвартса убеждать, умеет. И вот теперь неожиданно появляется парочка магически весьма одарённых детей, один из которых тщательно маскируется, а вторая подняла на дыбы силовые службы Министерства Магии. Слухи о волшебной палочке Элли Онагр упорно циркулируют по всему Косому.
Возможно, насчёт Поттера он ошибается, но деток этих всё равно научит всему, что умеет. Просто потому, что… Стоп! Возможно, всё намного запутанней. А вдруг сын погибшего друга протянул ему руку помощи в трудную минуту? Ведь ребятишки задавали исключительно идиотские вопросы. Преимущественно. Из длинного списка, приготовленного девочкой.
Почему они шифруются? Потому что колдуют не в школе. То есть — нарушают правила. К тому же Гарри, если это действительно Гарри, ещё нет одиннадцати. Тем не менее, палочка у него имеется. Послушная, кстати.
— Добрый вечер, Ремус, — к столику подошёл аврор Долиш. — Ходят слухи, что тебя видели в компании со сквибами.
— Садись, Джон. Мне всё равно, кто они, лишь бы платили. Наняли для проведения частных уроков.
— Обещал научить сквибов колдовать? Ну, ты и шутник! А не боишься, что тебя привлекут за мошенничество?
— Не боюсь, потому что не обещал. Но буду пытаться, потому, что они мне за это платят.
— И как успехи? — аврор плотоядно усмехнулся.
— Дети очень стараются. Но есть проблема — у них нет волшебных палочек. Я имею в виду настоящих, а не игрушечных. Судя по всему, Олливандер так и не смог им ничего подобрать.
— Потому что они сквибы, — кивнул Долиш.
— Вот и получается замкнутый круг. Без палочки ничему не научишься, а приобрести её невозможно, потому что ни одна не отзывается на руку столь слабого волшебника. Нет идеи, как его разорвать?
— А ты, Ремус, оказывается, всерьёз замышляешь проделать невозможное. Позволишь мне рассказать об этом приятелям? То-то парни повеселятся.
— А если получится?
— Тогда с меня сотня галеонов. Ответной ставки не требуется — с тебя всё равно нечего взять.
— Да, найти работу не так-то просто, — вздохнул Ремус. — Так нет у тебя никакой идеи насчёт палочки? Хотя бы одной. Чтобы была покладистая и спокойная. Дружелюбная, в общем.
— Ты совсем с ума сошёл? У тебя уже голову переклинивает. Вроде, рановато.
— До полнолуния около недели, — кивнул Ремус. — Но заботы нанимателя мне близки.
*
— Вот перечень предметов, изучаемых в Хогвартсе. Список наиболее часто употребляемых учебников прилагается.
— Спасибо, мистер Луни. А ещё бы хотелось список магических дисциплин, которые не входят в школьную программу. Литературу по ним мы поищем сами, — улыбнулась Гермиона.
— И ещё желательно выучить заклинание усыпления. Или узнать, где его найти — у нас кое-что получается освоить и по книгам, — подключился Гарри.
— Это из колдомедицины. В школьном курсе ничего подобного нет.
— Не страшно. Главное, понятно в каком разделе искать информацию, — сделала пометку Гермиона. — Ещё нужно ударяющее заклинание. Такое, чтобы можно было отбиться от нападения, но не убить. А то на Тима охотится один толстяк. Вот если бы его было можно свалить с ног в любой момент!
— Заклинание есть. Только его очень трудно колдовать невербально. А, тем более, без палочки.
— Что такое «невербально»? И как это можно колдовать без палочки? — удивился Гарри.
— Это очень сложная магия. Ей начинают учить только на шестом курсе. Я про чары без произнесения заклинания вслух. То есть это требует высокой степени концентрации и большого искусства. А волшебство без палочки доступно буквально единицам очень умелых и сильных волшебников.
— Тогда почему вы про них упомянули в разговоре с дошкольниками? — подозрительно посмотрела на учителя Гермиона.
— Потому что вы оба интересуетесь очень многим. Но, ни о чём подобном даже не подозреваете, хотя большинство волшебников знает об этом просто потому, что это для них очевидно. Так вот, сразу добавлю — колдовство в маггловской школе Надзор обязательно обнаружит. Даже, если заклинание не прозвучит вслух, и ты не направишь на обидчика волшебную палочку.
— Спасибо, Луни. Но само заклинание ты нам, всё-таки, покажи.
— Оно довольно редко используется, потому что считается очень трудным, — преподаватель выписал замысловатый крендель волшебной палочкой и издал короткий сложный звук, в котором явственно звучал выходящий из горла воздух. Похоже на «Пхау», но с очень длинным «Ха», переходящим в выдох до полного опустошения лёгких. В конце, во время произнесения «Ау», раздалось ворчание, похожее на звериный рык. Негромкое, но внятное.
— Забористо! — воскликнул Гарри. А Гермиона принялась зарисовывать движение на листе бумаги.
— Нет. Так не пойдёт, — воскликнул преподаватель. Он трансфигурировал из листа бумаги шнурок, который палочкой заставил сложиться в узор. — Тут имеют значение не только поперечные движения, но и продольные. А вот в этом месте нужно подсечь в направлении ударного воздействия.
Девочка извлекла из сумочки фотоаппарат:
— Мыльницы здесь не работают, — пояснила она. — Приходится снимать старенькой зеркалкой, — после чего сделала несколько снимков. — Жалко, что звук не на что записать. Потому что диктофон тут тоже не пашет.
*
На рождественских каникулах Гермиона связалась по телефону с Тонкс. Девчата посидели у Флориана Фортескью, полакомились мороженым и поболтали о своём. Гарри, представленный в качестве Тима, быстро отключил восприятие — про фестончики и рюшечки было насквозь непонятно. Он заприметил выходящего из магазина наставника. Этот человек теперь одевался вполне прилично. Без шика, но и не в старьё. Пригласил его за столик, представил новой знакомой, но общего разговора не сложилось.
Луни поедал глазами старшеклассницу, а та стреляла глазками, то и дело меняя цвет волос. Гермиона вдруг смутилась, и Гарри поспешил откланяться. Ушли они вместе, оставив взрослых наслаждаться обществом друг друга.
Занятия в Дырявом Котле продолжались регулярно — три урока, один пропуск. У девочки лучше получались чары, у мальчика — трансфигурация. Но успехи обоих выглядели внушительно. Они даже сварили пару простеньких зелий. Только, чтобы попробовать, получится ли. Загвоздка была в том, что строго придерживаться школьной программы ребята не старались — постоянно забегали вперёд, требуя научить их вещам, особо продвинутым и изрядно трудным, которые осваивали со скрипом и скрежетом.