Будучи уже совсем на пороге смерти, он услышал плач своей жены. Он позвал ее и сказал: «Мое подобие, Вы напрасно заранее мучаете себя, разве Вы не хотите пожалеть меня. Приободритесь! Конечно, я больше страдаю не от своих болей, а от того, что вижу, как Вы страдаете, и это естественно, ибо страдания, которые мы ощущаем в себе, не мы собственно испытываем их, а некие вложенные в нас богом чувства; но то, что мы чувствуем за других, мы ощущаем с помощью определенного суждения и через постижение разумом. Но я оставляю Вас». Последние слова он сказал потому, что сердце его отказывалось работать. Однако из страха напугать жену он поправился и сказал: «Я оставляю Вас, чтобы заснуть. Спокойной ночи, жена моя». Это было его последнее прощание с ней.
Когда она отошла от него, он обратился ко мне: «Брат мой, оставайтесь, пожалуйста, около меня». Затем, то ли потому, что он почувствовал, что тиски смерти все сильнее сжимаются вокруг него, то ли потому, что таково было действие одного горячего лекарства, которое его заставили принять, но голос его стал громче и чище и он сильнее заметался на постели. Все присутствующие опять стали испытывать надежду, ибо до этого мы все уже потеряли всякую надежду из-за его ужасной слабости. Вдруг он стал вновь и вновь с полнейшей отчетливостью просить меня дать ему место; я испугался, подумав, что у него помутилось сознание. Но хотя я осторожно заметил ему, что он дает болезни овладеть собой и что это были необдуманные слова, он не сдавался, а еще более настойчиво повторил: «Брат мой, брат мой, так Вы отказываете мне в месте?» Пока наконец он не заставил меня доказать ему логически, что раз он дышит, разговаривает и обладает телом, следовательно, он имеет также свое место. «Конечно, конечно, — отвечал он, — я имею место, но не то, которое мне нужно», и затем, договаривая до конца, должен сказать: «во мне больше нет жизни». «Бог скоро даст Вам лучшую», — сказал я. «Ах, если бы я уже был там, брат мой, вот уже три дня, как я рвусь отправиться в этот путь».
Во время этих терзаний он часто подзывал меня к себе только для того, чтобы убедиться, что я нахожусь около него. Под конец он стал несколько успокаиваться, что еще более вселило в нас надежду на лучшее, так что я, выйдя из комнаты, радовался по этому поводу вместе с его женой. Но спустя примерно час, в течение которого он раз или два подзывал меня, он глубоко вздохнул и скончался около трех часов утра, в среду восемнадцатого августа тысяча пятьсот шестьдесят третьего года, прожив 32 года 9 месяцев и 17 дней.
КОММЕНТАРИЙ
Русский перевод «Рассуждения о добровольном рабстве» сделан по изданию Паяна (J. F. Payen. Notice bio-bibliographique sur La Boétie... suivi de La Servitude volontaire, donnée pour la prémière fois selon le vrai texte de l’auteur d’après un manuscrit contemporain et authentique. Paris, 1853), в основу которого положена рукопись Ла Боэси, принадлежавшая Анри де Мему (см. примечание на стр. 194—195). Рукопись эта, переплетенная вместе с планом опровержения трактата Ла Боэси, составленным де Мемом, хранится в Парижской Национальной библиотеке (fonds de Mesmes, № 564). Она выгодно отличается от первого издания текста «Рассуждения о добровольном рабстве», напечатанного в «Mémoires de l’Estat de France sous Charles neufièsme» со множеством ошибок и пропуском целых фраз.