Из круглосуточного магазина напротив выходит Джарод.
Неужели мне мерещится, как вчера? Допилась до галлюцинаций?
Но это действительно Джарод! Он улыбается широкой улыбкой, которую невозможно перепутать, и что-то говорит через плечо в темноту магазина. Потом садится в припаркованную у входа машину и уезжает.
Минуту спустя, изображая смущение, я спрашиваю у хозяйки магазина, не знает ли она, что за мужчина сейчас тут был.
– Он сказал, его зовут Джарод, – сообщает мне пожилая женщина, – и он только что приехал в Бетани Бич.
Нет, он не сказал, где собирается остановиться, но пробудет он здесь неделю или две. Хозяйка лучится хорошим настроением. Всем своим видом она показывает, что понимает, зачем мне понадобился такой красавчик. Я прошу её не рассказывать обо мне, если она увидит его снова, и бегом возвращаюсь к такси. Больше нет ни минуты! Скорей домой, пока моё отсутствие не заметили!
Следуя новым инструкциям, я должна сообщить о том, что видела, Лайлу или Рейнсу. Чёрта с два, даже не подумаю! Теперь это моя тайна, и завтра я сюда за ней вернусь.
4. Джарод. 6 апреля, суббота, после полуночи
– Посмотрел?
– Посмотрел.
Мы оба молчим. Я понимаю, о чём Сидни хочет меня спросить и что хочет услышать в ответ, но он надеется, что я заговорю первый. И я это делаю.
– Сколько времени она пьёт?
– Точно не знаю, – отзывается он с облегчением. – Два месяца назад я стал замечать, что ей нездоровится по утрам. Потом другие признаки… то странное возбуждение, то апатия… Однажды я нашёл предлог навестить её после работы – она не пустила меня в дом, и от неё сильно пахло алкоголем. Вечером она редко подходит к телефону, а если подходит – никогда не бывает трезвой… Скорее всего, она начала пить сразу после того, как... погиб мистер Паркер.
– Не может смириться с его потерей?
– Не только. Я ведь говорил, в Центре всё изменилось.
Говорил. Молча глотаю упрёк.
– Главным назначили мистера Рейнса, мистер Лайл теперь – его первый помощник, которого явно двигают наверх. Твоё возвращение в Центр – формально по-прежнему дело мисс Паркер, но фактически она теперь шагу не может ступить, не отчитываясь перед ними.
– И что же, ни один из них не замечает, что с ней что-то не так?
– Мистер Рейнс, возможно, не в курсе. А Лайлу это только на руку. Он ждёт удобного случая, чтобы от неё избавиться. Она ничего нам не рассказывает, но, мне кажется, ей постоянно угрожают. И это не всё.
– Что ещё?
– Что произошло в той поездке, Джарод?
– Ты же знаешь, Сид. Мистер Паркер...
– Нет, Джарод. Что произошло между вами?
Не хочу вспоминать об этом.
– Джарод?
– А она что тебе сказала? Ты ведь её спрашивал?
– Она сказала, что я лезу не в своё дело.
– Я скажу то же самое.
Вновь повисает пауза, на этот раз её нарушает доктор.
– Мальчик мой, я прошу тебя, сделай что-нибудь. Ты единственный человек, кроме мистера Паркера, которого она когда-либо слушала. Ты, наверное, думаешь сейчас о ней дурно, но она гораздо лучше, чем кажется... Она не заслуживает такой участи!..
– Сидни, тебе ли не знать, сколько я уже для неё сделал?! Она сама не желает, чтобы ей помогали, это её выбор!
Каждое слово даётся мне с трудом. Я хотел, чтобы в моей жизни больше не было этой женщины. Зачем она появляется снова, именно теперь, когда я принял решение раз и навсегда освободиться от Центра? Все мои планы рушатся, я чувствую досаду и тоску, но чувство вины – гораздо сильнее! Я же знал, я знал, что нельзя оставлять её одну в этом змеином гнезде – и всё-таки оставил, поддавшись эмоциям.
– Мальчик мой, – повторяет Сидни беспомощно, – сделай что-нибудь! Она мне как дочь. Я не могу смотреть, как она гибнет.
– Хорошо, Сид. Я что-нибудь придумаю.
Пускай считает, что это он меня уговорил. На самом деле, всё решилось минувшим вечером, когда она бросила на землю свои злополучные туфли, чтобы открыть дверь, а потом смеялась, уткнувшись лбом в косяк. Важнее досады и вины – моя боль за неё, которую я ощущаю острее, чем собственную.
– Ох, Джарод, слава богу... Я боялся, что не смогу... – голос у него дрожит. – Только, пожалуйста, будь очень осторожен. За ней постоянно следят.
– Спасибо, Сид, я учту.
Выключаю телефон. Я сижу в машине в трёхстах метрах от дома мисс Паркер. За окнами непроглядная темень, барабанит дождь, налетает порывами штормовой ветер. Хорошо, что она успела попасть домой до того, как разгулялась непогода. От мысли, что сейчас она спит под крышей и в тепле, мне становится чуть спокойней. И в голове начинает складываться план.