Медикус неуверенно замялся, не зная как оспорить малопонятный приказ:
— Это относится к общественному лекарю, у них же своя лечебница?
Сметая его колебания, легат произнес:
— В лечебнице осталось только два дряхлых лекаря, новых с Мориты не направляют, зато вместо них, прислали трех жрецов! Храм еще один строить будут. Одного в Илеме им мало показалось?
Неуверенно пожав плечами, медикус назвал основную причину своих сомнений:
— Э, понятно, но недостаток лекарственных средств, затрудняет …
Прервав его, Орин направил его к назначенному им кентарху, ведающему казной гарнизона:
— Зайди к Венду, он выделит необходимую сумму серебра на покупку снадобий и трав!
Он остановил, собирающегося было уйти лекаря и строго предупредил его:
— Но, офицер, все согласно установленной смете!
— Обижаете, легат! — Но, по выражению его лица, читалась и крамольная мыслишка.
Ничего не поделаешь, все не без греха, у каждого есть свои слабости. Лишь бы этот порок не взял верх в душе человека, много ему Венд присвоить, все равно, не позволит. А на винишко, так оно же лекаришкам, только на пользу пойдет.
После ухода медикуса, несмело заглянул рыжий вестовой и доложился:
— К легату, старосты из лесных селений!
Да, а вот и «сопредельники» пожаловали, только он хотел ознакомиться с ними, а они сами явились. Ну и хорошо, он кивнул, ожидавшему его ответа вестовому:
— Зови их, почему люди ждут, если по делу ко мне пришли!
Орин встретил их стоя, оказывая уважения пришедшим, не сидя за столом, подобно напыщенному чинуше. От вошедших повеяло диковатым для горожанина, незнакомым запахом смешения лесных трав и кожи, из которой изготовлена их одежда.
Он представился:
— Легат Орин Лан!
Вошедшие назвали и себя. Одноглазый старик, оказался старейшиной Мангутом, самым влиятельным, среди жителей лесных селений язычников. Орин был немало наслышан о нем. Второй «сопредельник» больше похожий на атлета Хантак, по его словам, представлял всех воинов и охотников. Третий назвался Анжилом, м-да посланники были не просты, для полноты картины, не хватало только верховного шамана.
Он усадил их и предложил:
— Может воды или еще чего.
Не дожидаясь, ответа, легат, обратившись к рябому вестовому попросил его:
— Если тебя не затруднит. Принеси попить, только с погреба, оттуда попрохладнее будет!
— Укропная вода пойдет?
— Неси!
Вернувшись к «сопредельникам», он радушно произнес:
— Я сам хотел с вами встретиться, но вы предварили мой визит. Что привело вас в город?
— Небольшой отряд желтолицых, был замечен на нашей стороне.
Легат помрачнел, следовало усилить высылаемые им дозоры. Жалобы жителей, ближайших к городку селений говорили, что проникновения мелких групп разбойников, называемых «хунхузами», из-за реки становились все чаще. Они держались подальше от Илема, предпочитая грабеж окрестностей, им не принадлежащих.
Охота, якобы по их поверьям, за обладающими чудодейственными силами рогами лесных антилоп и семенниками лысого кабана, часто оставляя мертвые тела животных на поживу гиенам. Рыскали по чащобам в поисках корней женьшеня. Изредка случались и разбой, и убийства местных жителей.
Все это словно комариные укусы, вызывало нестерпимый зуд, нарушалась целостность порубежья Раввены.
— Вы их задержали? Я знаю, что вы, с Пограничной Охраной, немало уничтожили пробирающихся на нашу сторону кхадцев?
Мангут, дотронувшись рукой до повязки, прикрывающей глазницу, уверил Орина:
— Это были не простые «хунхузы», промышляющие в наших местах.
Легат заинтересовался:
— Чем же они отличаются от остальных, забравшихся кхандцев, если только не за поживой?
— Умелые воины они. Десятка полтора наших было, против пяти желтолицых. Хантак расскажи!
Широкоплечий мужчина рассказал легату, как было дело:
— Я сам сражался с ними. Не похожи они на бродяг — «хунхузов». Двоих мы взяли живыми, потеряв взамен четырех хороших охотников.
Орин Лан встревожился, эх ему бы самому опросить этих спецов. Он укоризненным тоном укорил:
— Что же вы не доставили их нам?
Уставившись в него оставшимся глазом, Мангут тихо ответил:
— После того, как легат отправит голубя с вестью, о поимке лазутчиков, он получил бы указание вернуть их обратно за реку!
Легат промолчал, скорее всего, так и было бы. Противиться прямому приказу, он не смог бы.
Одноглазый старейшина верно подметил. Их вернули бы обратно, да еще и с извинениями. Возможно и хорошо, что они не остались живы и избавили легата от унижения.
" Сопредельники» пришли к нему не с праздным разговором, они что-то узнали и, подавляя свойственную им неприязнь к «свиноедам», прислали посланников.
Легат прямо намекнул им:
— Я ничего не слышал от вас, об их гибели. Что же Вы узнали, что так спешно решили явиться ко мне?
— Мы опросили их. Дух их был силен и не боялся боли!
Помолчав, словно испытывая терпение легата, Мангут добавил:
— Но есть травы, ломающие и дух сильного человека.
Дурман, еще один формальный закон нарушен «сопредельниками». Он поморщился, ему со своими законами лезть к сопредельникам? Это, по крайней мере, глупо.
У них нет воровства, нет насилия. Ну и что, что общественные интересы и верования в духов предков преобладают над слепой верой в непогрешимость лучей Солнца. Их упорство в верования предков, сильно не нравились в Морите высшему жречеству.
Ему же наоборот импонирует их свобода и независимость, и отстаивание своего уклада жизни, наперекор навязываемого им сверху.
— Что же вы такого узнали?
— За рекой, в Тумэртее и его окрестностях, две декады назад, был собран корпус «Синих Знамен», под командованием полководца Шойчжина.
Удивлению легата не было пределов. Целый корпус, в направлении его гарнизона,
прикрывающего этот участок «сопредельной Раввены?
Легат порывисто встал и, достав кипу бумаг, порылся в них. Нашел списочный состав Вооруженных Сил «дружелюбных соседей» Ставки, который порядочно устарел из-за миролюбия Военной Ставки Раввены, как бы глупо это словосочетание не звучало. Так, армия Кханда делилась на восемь ударных корпусов, отличающихся по цвету знамен. Сюда не входили гвардия и отдельные части, такие как «сражающиеся на судах»- морская пехота, «обезглавленные» или иррегулярные национальные ополчения.
Этим устаревшим данным, по крайней мере, было около семи лет. Даже по нему выходило, что «синезнаменики» представляли из себя внушительную силу и гарнизон Имема не в состоянии противостоять им.
Вестовой принес глиняный кувшин с прохладной водой с плавающей в ней выжимкой из укропа и только его поставил на стол, как его легат оправил собирать офицеров:
— Вызови кентархов Зыхаря, Урия, Светана, Венда, турмарха Бойко.
Кого еще из надежных офицеров гарнизона ему следовало вызвать, он задумался и распорядился:
— Погоди, еще кентарха Колоба и командира понтонеров Гая Пулио, и …все ступай!
Остальных пока не надо, не то чтобы он им не доверял, но сохранить все в тайне было все равно тяжеловато. Донесут Наместнику, а тот только сейчас ждет повода, чтобы стряхнуть его, словно расхрабрившегося кочета с насеста и в юшку.
Когда все вызванные офицеры прибыли, он кратко довел до их ведома узнанные сведения, доставленные «сопредльниками».
Узнав, что напротив, за рекой, в Тумэртее, расположился корпус «синих знамен» Армии Кханда, они тоже опешили, не меньше чем Орин, когда тот узнал об этом.
Венд выругался в сердцах:
— Дикий кот раздери, я-то думал, здесь хоть все спокойно будет!
Легат прочитал вслух, чтобы ознакомить с устаревшими сведениями присутствующих:
— Если сведения верны, то в передислоцированном к нам корпусе, числились восьмой, девятый, десятый и пятнадцатый цзо, в каждом из них тысяча сто солдат. Кавалерийский лян, насчитывающий около двухсот всадников и лян арбалетчиков.
Кентарха Светана заинтересовала одно несоответствие: