Стукалов сидел, пока он не заснул. Потом вышел из комнаты, позвал Мовчаниху.
— Водки ему больше не давайте, а я пришлю врача. Успокоить его надо.
Глава сорок восьмая
В каждый край весна приходит по-своему.
Где-то в Сибири, например, она надвигается медленно, день за днем отвоевывая свои права у морозов, пока не победит их окончательно. Неделями лежит на полях посиневший, словно губка, пропитанный водой снег и медленно тает.
В другой стороне, скажем в среднем Поволжье, зима держится до определенного дня. Люди ходят в кожухах и валенках, и вдруг откуда-то подует теплый ветер. К утру, глядишь, выглянули из-под снега черные вершины степных курганов. Тогда снимай валенки. Весна пришла безвозвратно. Запахнет пригретой землей, влажным ароматом подопревших трав — ароматами, которые свойственны только весне. Дружные извилистые ручьи начнут точить снег. Река изо дня в день будет все больше надуваться, силясь освободиться от зимних пут. И вот, как-то под вечер, на реке ухнет глухой взрыв, и первая отломившаяся толстая льдина, зеленоватая с торца, слепо упрется в ледяное поле и выползет на него, ломая и круша. Дня три-четыре река гремит, скрипит, шуршит — начинается половодье.
За это время, смотришь, уже и снега не стало, он сохранился только на дне оврагов, в тени крутых берегов реки. А на полях и вдоль дорог уже пробивается изумрудная зелень трав и хлебов. С каждым днем все сильнее пригревает солнце.
В Крыму же день прихода весны никогда не определишь. Бывает, в феврале щедро греет солнце, земля подсохла и из нее лезут озимые, лопаются почки на деревьях, цветут миндаль и абрикосы. А в марте вдруг ударит мороз, закружит метель. Падают с деревьев обожженные морозом нежные цветки, вымерзают хлеба. Холод может продлиться весь апрель и даже захватить часть мая. Чередуются между собой мороз и тепло, снегопады и дожди, и когда наступит настоящая весна — определить почти невозможно. Ее приход часто замечают лишь тогда, когда все деревья покроются листьями.
В том году о приближении весны возвестил большой ливень с грозой и молнией.
…Ночь. Ветер, начавшийся с вечера, свободно гуляет по пустым улицам села. Утонувшее в темноте, оно спит. Только в окнах нового свинарника теплится огонек.
Тускло светится фонарь «летучая мышь». Галина сидит на низенькой скамейке перед свиньей, разлегшейся поперек станка. Тут же, на соломе, слепо толкаясь розовыми пятачками, шевелятся только что родившиеся поросята. Свинья тихо хрюкает, время от времени напрягаясь всем своим длинным телом.
— Десять, — сама себе сказала Галина и взяла в руки поросенка, который сразу же завизжал. Обтерла его тряпкой и положила на солому.
Молния вырвала из темноты оконные рамы, холодным фосфорическим светом озарила помещение. Прогремел далекий гром, и вдруг что-то с треском раскололось.
Свинья вздрогнула, подняла голову, тревожно захрюкала. Забеспокоились животные и в других станках.
По стеклам забарабанили крупные капли дождя. Вспышки молнии и раскаты грома начали повторяться все чаще. Разбуженный свинарник наполнился хрюканьем, топотом.
Галина то поглаживала свинью, успокаивая, то подносила поросят к соскам. От громовых ударов содрогалось все помещение. Вспышки шли одна за другой. Дождь бил в стекло так, что казалось, по нему хлестали прутом.
Свинья родила пятнадцать поросят.
— Молодец, Принцесса! — похлопала ее Галина по впавшему боку и поднялась, разогнув затекшую от долгого сидения спину.
Вдруг заметила на оконном стекле красные блики. Приблизилась к окну, но за сплошной завесой дождя ничего не могла рассмотреть. Почувствовав, как тревожно забилось сердце, побежала.
Ветер вырвал из рук дверь, распахнув ее настежь. В лицо ударили тугие струйки воды.
На соломенной крыше старого коровника танцевали язычки огня. Ветер сбивал пламя, отрывал красные клочья, но огонь все больше разгорался.
— Пожа-а-а-р! — неистово закричала Галина и, разбрызгивая лужи, бросилась к коровнику.
Один из новых коровников к зиме так и не был полностью достроен, поэтому в старом содержалось пятьдесят семь коров и два племенных быка, из которых один, Громовой, был куплен недавно за большие деньги.
Галина распахнула дверь и бросилась внутрь. На нее пахнуло дымом. В одном месте огонь уже проел соломенную крышу, сверху сыпались искры. Помещение наполнилось молочно-розовым светом.
Коровы ревели, дергались на привязи.
Кашляя от дыма, Галина в полумраке начала быстро отвязывать животных. Но они уже почувствовали опасность, натягивали цепи, мешали. Все же одну за другой девушка освободила от привязи пять коров, подбежала к шестой. Оказалось, что привязана она обычным налигачем[9]. Узел так затянулся, что развязать никак не удавалось. Остальные коровы привязаны также веревками.