Стоп, вдруг мысленно осекся Андрей. Ребенок? Ребенок, рожденный спившейся женщиной, которой уже исполнилось тридцать?… Каким же он может быть, такой ребенок? Он ведь может родиться больным, даже умственно неполноценным. Зачем ему такой наследник? Он ведь хочет кому-то передать свое дело… Правда, если у него будет другая жена…
Андрей сердито хлопнул себя по лбу и решил, что лучше лечь спать и не фантазировать. Так можно зайти слишком далеко. Нужно просто пригласить хорошего психолога, который сумеет убедить Нелли начать лечение. А там видно будет.
Глава 10
Да, жизнь повернула круто, однако почему-то у Наташи не было ощущения новизны, другого направления. В конце концов, по утрам она приходила все в ту же фирму, видела все те же лица, к которым присоединилось теперь и лицо Ольги Ивановны, и сидела целыми днями за своим столом не поднимая головы, работала усердно и внимательно, а вечера все так же проводила дома перед телевизором. Только телевизор теперь был цветной.
А в выходные Наташа занималась ремонтом. Сама. Она решила все сделать своими руками. Так было интереснее. И спальня ей явно удалась. Это признали и Алла, и Ольга Ивановна. Не жалея сил, Наташа сначала вынесла на помойку всю старую обстановку этой комнаты. Потом содрала с потолка древний слой водоэмульсионной краски, под которым обнаружились толстые пласты мела. Нечего было и удивляться тому, что краска отставала от потолка и сыпалась вниз, словно этакий внутри-квартирный снегопад. Желтый, правда. От старости. Смыв мел (на что понадобилась целая суббота) и предоставив потолку просыхать, Наташа взялась за обои. Обоев тоже оказалось немерено. В том смысле, что кто-то когда-то не мудрствуя лукаво лепил новые на старые. Слой за слоем. В итоге Наташа добралась до газет начала двадцатого века. Это вызвало у нее всплеск бурного веселья. Она подумала, что, похоже, скоро площадь ее квартиры основательно увеличится, если учесть толщину бумаги на всех стенах. Наверное, стоило бы попытаться прочесть что-нибудь на этих газетах, история как-никак… Но газеты вызывали у Наташи слишком большую неприязнь. Довольно и того, что их всю жизнь изучали и копили родители. К черту!
Потом пришлось приводить в порядок сами стены — изрытые ямами от некогда вбитых, а потом выдернутых многочисленных гвоздей; все дефекты заклеивались новым слоем обоев, только и всего. Местами штукатурка посыпалась, когда Наташа отодрала удерживавшую ее бумагу. «Ничего, — сердито думала Наташа, орудуя мастерком, — всему научусь, руки есть, голова тоже». Да к тому же, как выяснилось, в строительных магазинах имелось нынче все необходимое, совершенно потрясающие материалы для любого ремонта. А ведь много лет назад и это было проблемой: где «достать»? Ничегошеньки-то родители Наташи никогда не покупали, а всегда только доставали, с огромными трудами и затратами нервной энергии, а потом оказывалось, что им подсунули не то, что надо, или просто негодное. Но теперь Наташа уже понимала, что это совсем не было особого рода развлечением; нет, людям действительно негде было иной раз взять самое необходимое, даже если у них и были деньги. Просто таков был прежний мир. Как хорошо, что ей не пришлось в нем жить!
В общем, стены спальни были оштукатурены заново. Правда, не сразу. Поначалу у Наташи не слишком получалось незнакомое дело, ей пришлось сбивать кое-где уже подсохшие слои свежей штукатурки и накладывать их снова, но она не сдавалась. И к осени бывшая родительская спальня сияла чистотой и новизной. Тщательно отциклеванный старинный паркет оказался удивительно красивым, стоило ему из темно-бурого превратиться в золотисто-коричневый. Конечно, Наташа не могла сама сменить оконные рамы, но Вадимыч уже настолько повысил ей зарплату, что она позволила себе такой расход, ничуть не смутившись.
Смущало ее совсем другое: комната была абсолютно пустой. А покупать новую мебель было пока что не по средствам — во всяком случае, хорошую мебель, а нс какие-нибудь белорусские дрова. Да к тому же что именно покупать? Узкую девическую кроватку? Или…