Наташа решила пробежаться по магазинам с утра, чтобы не суетиться непосредственно перед визитом. Выходя из квартиры, она обнаружила под дверью очередной дар Валерия и чуть не пнула ногой изысканную корзину, до того ее это рассердило. Небрежно забросив цветы в прихожую, Наташа побежала вниз по лестнице.
Когда она уже миновала второй этаж, дверь квартиры Лидии Кирилловны распахнулась, послышался пискливый лай Цезаря, и Наташа остановилась.
— Доброе утро, Лидия Кирилловна! — приветствовала она царственную даму, и настроение у нее сразу улучшилось.
— Доброе утро, дитя, — величественно ответила соседка, запирая дверь и подхватывая тойтерьера. — Куда спешим, если не секрет? На свидание, поди?
— Да ну вас, какое свидание! — рассмеялась Наташа. — Надо подарок купить бабушкиной подруге. Я сегодня к ней в гости иду.
— Подруге сколько лет? — поинтересовалась Лидия Кирилловна.
— Ой… — растерялась Наташа. — А я и не знаю. Но она моложе бабушки, это точно. Лет на восемь, я думаю.
— А твоей бабушке сколько было? — последовал новый вопрос.
— Семьдесят три…
— Значит, ее подруга примерно моих лет. Мне шестьдесят пять, — сообщила Лидия Кирилловна в ответ на осторожный взгляд Наташи. — И я выгляжу ровно на свои годы.
— Ну, не сказала бы… — пробормотала. — Шестьдесят — и ни днем больше!
— Ого! — оценила комплимент соседка. — А ты не так проста, как кажешься! Ишь, овечка на печке!
Наташа улыбнулась. Она уже научилась понимать эту удивительную женщину. И знала, что Лидия Кирилловна обладает необыкновенно добрым сердцем, несмотря на то, что высказывается иной раз достаточно резко. Даже очень резко. А вот ее родители представляли собой полную противоположность этой бывшей оперной солистке. Они-то всегда говорили вежливо, сдержанно, тихо… Но сколько яда иной раз было в их словах!
— Я не овечка, я серый волк, — сказала Наташа. — Просто прикидываюсь. А как вы думаете, что лучше всего подарить даме ваших лет?
— Цветы! — уверенно ответила Лидия Кирилловна. — Вместе с вазой. Лучше всего — богемского стекла, если средства позволяют. А если хрусталь — то только очень высокого качества. Но хрусталь далеко не все любят.
Наташа расхохоталась. Надо же, как она угадала!
— Я сказала что-то смешное? — поинтересовалась соседка, опуская Цезаря на тротуар.
— Да я как раз и думала: не купить ли вазу?
— Умница! — похвалила ее Лидия Кирилловна. — Редкая сообразительность для твоего возраста. Как жаль, что мой сын не женился на такой вот милой девочке, а выбрал черт знает что!
— У вас есть сын? — удивилась Наташа. До сих пор она слышала только о дочери Лидии Кирилловны, жившей в Австрии. А может, просто забыла или не обратила внимания.
— Разве я не говорила? — в свою очередь, удивилась вдовствующая оперная дива. — Странно… Есть, и отличный сын, только жена у него паршивая. Даже говорить о ней не хочу.
— Не хотите — не надо, — покладисто кивнула Наташа. — А где богемские вазы продаются?
— Да в любом магазине подарков, или в Гостином, или в Пассаже… ну, так далеко ни к чему тебе тащиться. Добеги до Большого проспекта, там найдешь.
— Спасибо. Побегу тогда, а то времени у меня не слишком много.
— Счастливого пути, удачных покупок, — пожелала ей Лидия Кирилловна.
Наташа снова засмеялась. До чего же милая и приятная эта Лидия Кирилловна, и, между прочим, она снова пригласила Наташу в театр. В середине февраля.
Глава 21
Ровно в назначенный час Наташа, нагруженная цветами, тортом, конфетами и огромной вазой в нарядной коробке, позвонила в дверь бабушкиной подруги. Ольга Ивановна открыла почти мгновенно, как будто стояла за дверью и ждала гостью.