— Здравствуй, милая! — приветствовала она Наташу. — Рада тебя видеть. О! Какие замечательные розы! Спасибо, спасибо… a это что? Ну, это уж и совсем лишнее, — покачала она головой, рассмотрев за прозрачными стенками коробки гигантский торт.
Наташа возразила:
— Я вам никогда ничего не дарила, тетя Оля, и это с моей стороны ужасное свинство. Так что вот… держите конфеты, а это ваза для роз.
— Ну, девочка… вообще-то вазы у меня имеются, но такая вещь никогда не бывает лишней. Спасибо. Не стоило тратить такие сумасшедшие деньги, но, конечно, я рада… ой, богемская! Просто чудо! Я так люблю это стекло!
Наташа снова порадовалась тому, что удачно придумала подарок и что Лидия Кирилловна так точно подсказала ей, какого качества вещь купить лучше всего. Раздеваясь в довольно просторной квадратной прихожей, она бросила взгляд по сторонам.
И ахнула.
Стены прихожей были сплошь увешаны небольшими натюрмортами в старых золоченых багетах.
— Тетя Оля! — крикнула Наташа, пытаясь определить, в какой стороне исчезла хозяйка квартиры. — А чьи это картины?
— Моего покойного мужа! — откликнулась откуда-то Ольга Ивановна. — Ты проходи, проходи, Наташенька, налево, в комнату!
Наташа шагнула через порог — и замерла. Огромная комната выглядела как настоящий музей живописи. Пейзажи, портреты, жанровые сцены, натюрморты… Огромные полотна и совсем маленькие холсты, приткнувшиеся на комодах, буфетах, этажерках… И все сверкало безупречной чистотой, нигде ни пылинки не найти. Это Наташа отметила особо, с ужасом представив, сколько тут надо тратить времени на уборку. Впрочем, что еще делать тете Оле?
Глаза Наташи едва начали осваиваться с буйством красок, она только-только выделила из общей массы три-четыре картины, как Ольга Ивановна уже торжественно вкатила в комнату сервировочный столик. Старинный, металлический, с цветочными гирляндами на толстых ножках и с гравированными серебряными подносами. Столик был загружен до предела. Кроме торта и конфет, принесенных Наташей, на нем стояло множество очаровательных маленьких тарелочек с бутербродами, круассанами, печеньем, а также розетки с разными сортами варенья и медом, сливочник и почему-то две сахарницы. И — салфетки. Полотняные, белоснежные, крахмальные… И старинные синие чашки с немного потершейся позолотой, и золоченые чайные ложечки с витыми ручками. И конечно, чайники — большой с кипятком и маленький с заваркой. Чайники были сродни чашкам — синие, с золотыми разводами.
— Ого! — высказалась Наташа при виде всего этого великолепия. — Вы решили меня уморить? Если даже только попробовать всего по чуть-чуть — и то лопнуть можно! А зачем две сахарницы?
— А мы будем пробовать не спеша, — заверила ее Ольга Ивановна, останавливая столик возле двух древних парчовых кресел. — В одной сахар белый, в другой — коричневый, выбирай, какой больше нравится… Сейчас перегрузим все на более устойчивую основу…
Устойчивой основой оказался низкий дубовый стол, который Ольга Ивановна с помощью Наташи выдвинула из угла и накрыла изумительной чайной скатертью — бледно-голубой, с вышитыми по углам ветками рябины. Алые ягоды, золотые осенние листья, темно-коричневая кора… Наташа только качала головой и вздыхала при виде такого дива. Эту скатерть следовало повесить на стену в дорогой раме, рядом с картинами, а не использовать ее по прямому назначению. А вдруг варенье капнет?…
Но, как оказалось, скатерти угрожало кое-что похуже простого малинового или крыжовенного варенья. Ольга Ивановна торжественно выставила в центр стола большой графин с темно-бордовой жадностью.
— Наливка! — провозгласила она. — Вишня с черноплодной рябиной! Мой собственный рецепт.
Черноплодная рябина! Вишня! Наташа отлично знала, что обе эти ягоды даже порознь оставляют совершенно невыводимые пятна! А что же они могут натворить, объединившись?
— Тетя Оля, — осторожно сказала она, — а может, у вас есть скатерка попроще? Как-то жалко эту… такая красивая! Вдруг испачкается?
— Да пропади она пропадом! — воскликнула Ольга Ивановна. — Не хватало еще из-за тряпки переживать! Выбрось из головы! К тому же зрение у меня пока что неплохое, могу и другую вышить.
— Вы… вы это сами вышивали? — задохнулась Наташа.
— А кто же мне будет такое делать? — удивилась Ольга Ивановна. — Конечно, сама. Берись-ка за работу. Доверяю тебе разливать чай.
И чаепитие началось. Говорили о том о сем, перескакивая с темы на тему… а попутно Наташа изучала те картины, что оказались в поле ее зрения. И вскоре она поняла, что это работы разных художников. Пейзажи и натюрморты по стилю слишком резко отличались от портретов.