Письмо, за которое Наташа не могла взяться так долго, было написано за каких-нибудь полчаса. Но фотографий, чтобы вложить в конверт, не нашлось. Все те снимки, что имелись в доме, были намертво приклеены к толстым картонным листам старых альбомов. Наташа пожалела о том, что до сих пор не последовала совету Аллы и не отдала в реставрацию хотя бы несколько отпечатков. И кстати, могла бы и сама сфотографироваться, чтобы хоть собственную физиономию послать тетушке. Ну, в следующий раз.
Наташа снова оделась и отправилась в ближайшее почтовое отделение. По дороге она вдруг обратила внимание на фотоателье, расположенное совсем недалеко от се дома. «Надо же, — подумала Наташа, — какая я невнимательная! Никогда не были нужны фотографии, кроме как на паспорт, — вот и не замечала, что рядом есть фотоателье».
Не долго думая она вошла в дверь салона. Тепло, тихо, ни души… Диванчик в маленьком холле, несколько кадок с пальмами. На стенах — множество портретов и городских пейзажей. И огромные фотографии кошек и собак. Наташа улыбнулась, увидев среди этого зверинца мордочку тойтерьера. Точь-в-точь такой, как у Лидии Кирилловны… А рядом с ним — лист с расценками на фотоработы. Недешево. Но вполне приемлемо, решила Наташа. Денег у нее было достаточно. Она не тратила и половины своей зарплаты, а остатки относила в Сбербанк. И на счету Наташи скопилась уже приличная, по ее представлениям, сумма. Так что расход на фотопортрет можно было вообще не считать расходом.
Из-за тяжелой портьеры бесшумно вышел мужчина средних лет. В старых джинсах, в потрепанном горчичном пуловере, из-под которого, впрочем, выглядывал воротничок безупречно чистой голубой рубашки.
— Добрый день. Желаете сфотографироваться? — тихо спросил он.
Наташа вздрогнула и обернулась.
— В общем, да… а как долго ждать результата?
— Как скажете. Если вам нужно срочно — сделаю минут за сорок.
— Нужно, — кивнула Наташа.
— Тогда вон там приведите себя в порядок. — Мужчина показал на другую портьеру.
За ней скрывалась небольшая квадратная комнатка с огромным зеркалом. Тут же стояли вешалка для верхней одежды, пуфик, кресло.
Наташа сняла куртку и сказала:
— Я готова.
Фотограф удивился:
— А причесаться не хотите?
— Ой…
Наташа вышла из дома без берета, и ветер превратил ее волосы в нечто вроде вороньего гнезда. Порывшись в сумочке и с трудом отыскав расческу, Наташа кое-как пригладила дымчатые пряди и вышла из-за занавески.
— Сюда, пожалуйста, — едва заметно улыбнувшись, пригласил фотограф.
Наверное, это была самая обычная студия, но Наташу она поразила просто потому, что до сих пор девушка ни разу не заходила в подобные заведения.
Пол просторного помещения был покрыт паласом нейтрального голубовато-серого цвета. За простым стулом, на который внимательно смотрели огромные софиты на черных костлявых ногах и дуло огромной камеры, висела такая же голубовато-серая занавесь — высокая и широкая, без единой морщинки. Она тянулась почти от стены до стены, оставляя лишь узкие проходы в невидимую часть комнаты. А справа и слева, обрамляя съемочную площадку, были расставлены антикварные стулья и козетки — на гнутых ножках, с золочеными бронзовыми накладками, обтянутые атласной тканью разнообразных цветов и рисунков. И еще тут имелись вазы — от гигантских напольных до совсем крошечных, толпившихся на столиках маркетри, и еще Наташа увидела лампу под оранжевым абажуром с черными кистями…
— Как красиво! — выдохнула она, всматриваясь в затейливую фарфоровую ногу лампы. — Зачем у вас тут все это?
— Декор, декор, — пробормотал фотограф, убирая из центра комнаты стандартный стул и устанавливая на его место козетку, обитую атласом нежного салатного цвета. — Оформление, не более того… самое главное всегда в центре…
Наташа удивленно посмотрела на фотографа, не понимая, о чем он говорит. Наверное, это что-то профессиональное.
— Садитесь, пожалуйста, — пригласил Наташу фотограф. — Лучше немножко боком к объективу. И посмотрите, пожалуйста, вот сюда. — Он показал на одну из напольных ваз. — А я примерюсь… посмотрим, как оно… ага…
Глаз объектива вытаращился на Наташу, один из софитов вспыхнул мягким рассеянным светом. Наташа удивилась. Ей казалось, что такие огромные прожектора должны испускать горячие, слепящие лучи…
Фотограф продолжал бормотать себе под нос:
— Нет, ярко, фильтр поменяем, ладно, а может, вообще малого света хватит?
Софит погас, вместо него загорелась одна из небольших ламп, висевших под потолком на длинном кронштейне. Наташа посмотрела на нее. Какой странный свет, чуть серебристый…