Разведением комнатных растений для продажи занимались крупные и мелкие "садовые заведения", а торговля их продукцией была одним из видов популярной городской торговли вразнос, о чем можно судить по старинным гравюрам и картинам. Так, типичной фигурой на улицах старого Петербурга был разносчик горшечных цветов. Это о нем мы читаем у Ф. Достоевского в "Белых ночах":
"Отворялось (...) окно (...) и высовывалась головка хорошенькой девушки, подзывавшей, разносчика с горшками цветов..."
О широком распространении комнатных растений свидетельствуют и многочисленные их изображения в интерьерах, и упоминания в литературных произведениях.
Вот как выглядит комната квартирохозяина в доходном доме на Выборгской стороне в Петербурге:
"Комната ничего, на стенах картинки висят, все генералов каких-то портреты, диван стоит, стол круглый, резеда, бальзаминчики (...)".
А вот помещик рассказывает провинциальным соседям о своих петербургских апартаментах:
"У меня латании (род растений из семейства пальмовых. — Т. Г.) вот с ту вашу березку. Цветы пустяков стоят; вот такая горка гиацинтов. (...) Анна Васильевна (...) опять обратилась к Атласову:
— Вы говорили о цветах. Скажите, извините мое любопытство: правда ли, что в Петербурге камелии в рост человеческий?
— Есть-с, — ответил Атласов, усмехнувшись.
— Говорят, целые рощи? Но это с ума сойти, когда зацветут! Уж, конечно, царские?
— Нет-с, и у частных людей".
И еще один интерьер, уже начала нынешнего века:
"...уютная барская квартирка (...) уставленная развесистыми пальмами, меж которых с ловкостью золотых рыбок сновали сочные, неслышные горничные".
Примечательно, что набор комнатных растений, их устройство и размещение в прошлые века довольно точно отражали социальное положение владельца — происходила своеобразная "классовая дифференциация" комнатной флоры. Пышное убранство дворцов и богатых дворянских особняков непременно, включало комнатную зелень в виде целых деревьев и кустов в кадках, специальных трельяжей, жардиньерок и ширм, увитых плющом и другими лианами. Оранжереи, в которых выращивались редкие растения и такие диковинные фрукты, как персики и ананасы, были довольно обычной принадлежностью загородных и городских дворянских усадеб. Недаром некоторые старинные руководства так и назывались (к примеру, "Комнатная культура плодовых деревьев и ягодных кустарников", "Лиственные деревья и кустарники для теплых комнат"), а в петербургских газетах прошлого века можно было прочитать объявление о том, что "в оранжереях Его Сиятельства гр. Орлова на бывшем Елагином острове продается зрелый виноград". Богатые вельможи устраивали во дворцах зимние сады. Вот как описывал Г. Р. Державин в 1791 г. такой сад Г. Потемкина в Таврическом дворце:
"С первого взгляда усомнишься и помыслишь, что сие есть действие очарования или, по крайней мере, живописи и оптики; но, приступив ближе, увидишь живые лавры, мирты и другие благорастворенных климатов дерева, другие плодами обремененные. Под мирною тению их инде как бархат стелется дерн зеленый, там цветы пестреют, здесь излучистые песчаные дороги пролегают (...) Плавает дух в удовольствии".[11]
Особенно изощрялся в устройстве "райских кущей" царский двор. При Александре II, по воспоминаниям графа Д. И. Толстого (директора Эрмитажа до революции):
"Двор давал блестящие балы (...) Ужин подавала рядом, в Николаевском зале, где ставили в кадках, замаскированных растениями и цветами, громадные пальмы чуть ли не до потолка двусветной залы; из них то устраивались аллеи посреди залы, то они расставлялись среди окружающих их лавровых деревьев и других декоративных растений, причем их ствол возвышался над столом, за которым ужинали, как бы вырастая из него и осеняя своими кудрявыми листьями сидящих под ними разодетых гостей..."
В то же время в скромных чиновничьих и мещанских домиках и квартирах комнатная флора была совсем другой. Фикус в кадке считался уже целым деревом, а наибольшей любовью пользовались скромные и неприхотливые обитатели подоконников. Помните, какие растения посылает Макар Девушкин Вареньке?
"Я там купил парочку горшков с бальзаминчиком и гераньку — недорого. А вы, может быть, и резеду любите? Так и резеда есть (...)".
И Варенька отвечает, благодаря за герань: "Что за прелесть на ней цветы! (:..) у нас теперь словно рай в комнате (...)".