Граф со стоном скручивается пополам, прикладывая руки к груди, а я, отпрянув, сильнее прижимаюсь к Райнхольду, ища защиты.
— Теперь расскажешь, что случилось у грани? — спрашивает герцог, обнимая меня.
Андрей только в ужасе мотает головой. Даже после смерти он боится того, что видел.
— Помоги уйти. Я сказал все, что знал.
Растерянно смотрю на Райнхольда, понимая, что граф свою часть сделки выполнил. Теперь я должна предоставить ему какой-то путь, а я понятия не имею, что это значит.
Герцог поворачивает меня к себе и берет за руки.
— Попробуй закрыть глаза и почувствовать энергетические потоки вокруг себя.
Выполняю требуемое, но не чувствую ничего необычного. Запах гари забивает ноздри, не давая сосредоточиться. Взрыв и возникший вслед за ним пожар убили все на своем пути. На много километров вокруг почти не осталось ничего природного. Лес вырубили, реку осушили. Застроили все пространство камнем и железом.
— Здесь все мертво, — слетает с языка фраза, идущая откуда-то изнутри. — Я не смогу помочь, мне нужны деревья.
— И что ты предлагаешь, ведьма? — слышу презрение в голосе графа. — Высадить здесь лес и подождать, пока деревья достаточно окрепнут, чтобы ты смогла тянуть с них силу?
Вдруг ясно понимаю, что Анрей сдерживал себя все это время только потому, что ему нужна была моя помощь. Но как только он понял, что я могу не справиться с его проблемой, гнилое нутро полезло наружу. Он ненавидит ведьм, боится, презирает их магию. Его бы воля — убил бы каждую, растерзал.
Вот о чем говорил Райнхольд. Именно так принято относиться к ведьмам в Лираэллии.
— Мы можем отправиться за город, — предлагаю я.
— Я не смогу уйти отсюда. Тебе прекрасно известно, что я привязан к месту своей смерти. Не могу выходить за его пределы.
— Но ты же смог прийти ко мне ночью, — возражаю я, а граф кривится.
— Только во сне. И для этого мне потребовались почти все мои силы.
— Что же делать? — закусываю губу, смотря уже в почти родные голубые глаза герцога.
Поколебавшись, Райнхольд предлагает:
— Могу поделиться с тобой своим морозом. Он тоже энергия, перекликающаяся с природной. Возможно, что-то из этого получится. Но тебе может быть больно.
— Давай, ведьма, соглашайся. Мне надоело бродить среди этих обломков, я и так слишком надолго задержался в этом мире.
— Кстати, почему ты не ушел сразу?
— Неужели непонятно? Я — военный офицер, давал клятву верности короне и мирным горожанам. Я не мог допустить, чтобы при взрыве моего дома пострадали люди.
Киваю. Теперь понятно. О похожей клятве говорил Райнхольд. Видимо, она для них превыше всего, даже собственной смерти.
— Давай попробуем, — соглашаюсь, смотря на герцога. — Что я должна делать?
— Просто откройся для меня, — просит герцог, сильнее сжимая мои ладони.
Закрываю глаза. Сначала ничего не происходит, но потом морщусь от боли, ощущая острые уколы на пальцах, которые ползут выше по рукам.
— Доверься, — шепчет герцог, когда я начинаю задыхаться от боли, не в силах разорвать контакт наших рук.
Пытаюсь сосредоточиться, принять чужеродную энергию, как свою собственную. Довериться ей, чтобы вела за собой.
Поток усиливается, но теперь не причиняет боли, превращаясь в покалывание. Такое мягкое, даже приятное. Оно распространяется по телу, захватывая каждый миллиметр кожи, а потом проникает внутрь, в самую душу, формируясь в яркий теплый шар, похожий на солнце.
Вдыхаю полной грудью, раскинув руки. Чувствую себя невероятно могущественной. Кажется, внутри столько энергии, что я могу даже возродить из пепла руины дома за моей спиной. Чудесное ощущение, пьянящее.
— Путь, — почти рычит Анрей мне на ухо, пока я размышляю, что нужно разогнать эти облака над головой, чтобы день стал еще ярче и теплее.
Путь? Легко.
Внутренний голос подсказывает, что нужно делать, и я следую ему, образуя большой серебристый сгусток в районе солнечного сплетения. Выталкиваю его из себя, даже с закрытыми глазами видя, как он превращается в длинную тонкую нить, ведущую в никуда.
— Спасибо, ведьма, — хрипло говорит граф, протягивая руку к нити.
Несколько секунд, и Анрей растворяется в пространстве, как и серебристый путь, по которому его душа ушла.
Открываю глаза и счастливо улыбаюсь. У меня получилось.
Герцог Райнхольд Микаель Линден
Альбертина словно ребенок радуется своей первой победе, а я не могу справиться с изумлением. Ей удалось не только опустошить весь мой открытый магический резерв, девушка даже каким-то образом проникла за печать, взяв оттуда немало энергии. Самое удивительное, что мороз не спешит восстанавливаться, резерв остается пустым. Такого никогда не было раньше, обычно моя магия возвращается так быстро, что я не успеваю вдоволь насладиться ощущением от ее отсутствия.