Но сегодня я преследую совершенно другую цель.
Хочу попытаться почувствовать потоки энергии, которые способна дать природа. Напитать свой внутренний источник, вновь ощутить мощь и силу. Жаль, что рядом нет опытного учителя, который мог бы помочь мне, объяснить. Но аминаристы, по словам Райнхольда, не рождались уже очень давно. Может быть, попытаться найти хотя бы ведьму? На это придется потратить несколько недель, а, может быть, месяцев. Уехать далеко от города, заглянуть в каждый лес. Ведьмы умеют скрываться от людей, за несколько веков их презрения научились жить обособленно, не смущая остальных своим присутствием.
Иду по выложенной камнем дорожке мимо скульптур и красиво подстриженных кустов, на несколько минут застываю у большого фонтана, любуясь бликами солнца, отраженными в воде, присаживаюсь возле клумб, манящих ароматами разнообразных цветов, которые я с наслаждением вдыхаю. Миную увитую зелеными листьями беседку, все сильнее углубляясь в сад. Здесь тише и темнее, деревья выше, а газон не выглядит настолько ухоженным, как в парадной части. Каменная дорожка заканчивается, и я, сняв туфли, осторожно ступаю по прохладной земле, скрытой от солнца пушистыми кронами деревьев.
Я еще ни разу не заходила сюда, предпочитая гулять в облагороженной части, но сейчас ноги словно сами ведут меня все дальше и дальше. Касаюсь могучего дерева, и сердце радостно трепещет, словно встретило давнего друга. Опускаюсь на землю, спиной прислоняюсь к стволу и закрываю глаза. Здесь так спокойно и безлюдно. Могу в тишине уловить каждый звук. Треск деревьев, раскачивающихся, повинуясь ветру, шелест листвы, далекая трель неизвестной мне птицы — все это звучит для меня музыкой.
Сосредотачиваюсь, стараясь уловить потоки энергии, витающие в сладковатом воздухе. Вижу их внутренним взором. Белесыми туманными дорожками они раскиданы вокруг меня. Стараюсь поймать их, притянуть к себе, но пальцы проходят сквозь дымку, которая растворяется в воздухе от моих прикосновения.
Не получается. Мне чего-то не хватает. Знания и умений, чтобы зацепить их, направить к себе.
Пробую еще и еще раз. Углубляюсь еще сильнее в сад, уже переросший в небольшой лес. Разговариваю с энергией вслух и про себя, зову, умоляю, пытаюсь ухватить. Но потоки закручиваются вихрем вокруг моих пальцев, словно издеваясь, ласковым ветром проносятся мимо.
На лбу от усилий выступает пот. Сдуваю прилипшие пряди и смотрю вверх, только теперь замечая, что день плавно клонится к концу. Небо, виднеющееся сквозь просветы в листве, уже окрасилось в темные синие и серые оттенки.
Сколько же я провела здесь времени, пытаясь совладать с упрямой энергией?
Оборачиваюсь по кругу, пытаясь вспомнить направление, в котором нужно идти. Безрезультатно. Я была слишком увлечена, совершенно не замечала путь, по которому следую.
Поразмыслив, выбираю тропинку наугад и иду. Все же я нахожусь на территории королевского дворца. Здесь не может быть такого огромного леса, чтобы я могла в нем заблудиться. Куда бы я ни пошла, все равно выйду или к забору, или ко дворцу.
Периодически спотыкаюсь о выступающие из земли корни деревьев, уже еле различимые в стремительно надвигающейся темноте. Кажется, что иду уже очень долго, но лес становится только гуще. Поддаюсь страху и перехожу на бег. Так я быстрее выберусь из этого мрачного места, которое больше не радует своим гостеприимством. Напротив, ощущается как что-то опасное, чужеродное. С каждым моим шагом воздух становится холоднее, а тишина уже не радует, а гнетет, становясь густой и липкой.
Спустя какое-то время легкие начинают гореть от нехватки воздуха, вынуждая меня остановиться.
Как же так? Я не вижу ни единого намека на какой-то свет впереди, а ведь по вечерам фасад дворца подсвечивается множеством ярких лампочек. Как я могла так глубоко забраться и не заметить? Да и откуда бы такому густому массиву взяться практически в самом центре столицы? Территория дворца, конечно, велика, но не до такой же степени.
Опускаюсь на землю, все еще пытаясь отдышаться. Ступни исколоты острыми хвойными иглами, а туфли потеряны где-то в темноте. Они выпали из ослабевших пальцев, пока я бежала и пробиралась через овраги и кусты, царапая лицо и руки.
— Что же делать? — в отчаянии произношу в темноту, вспоминая, как так же металась по дремучему лесу несколько дней, прежде чем встретила Кейтлайн.
Мне было очень страшно. Жутко, непонятно. Я не помнила о себе ничего, не знала, кто я и откуда. С того дня мало что изменилось, кроме того, что я обрела новый дом и семью. Но во мне по-прежнему нет ни единого воспоминания о жизни до того дня, как я оказалась в лесу. Я даже предположить не могу, откуда взялся во мне дар аминариста. Был ли он со мной всю жизнь или открылся только теперь?