Задумчиво провожу кончиками пальцев по черному камню, манящим загадочным блеском, не обращая внимания на кровь, капающую из пореза. Вздрагиваю, заметив, что вслед за моими пальцами тянется лавандового цвета светящаяся полоса, трансформирующаяся в какие-то фигуры.
Наклоняюсь ближе, разглядывая необычные символы, напоминающие руны из моего мира.
— А ты что здесь делаешь? — неожиданно прокатывается по пещере кажущийся знакомым голос.
Не успеваю даже повернуть головы. Чувствую боль в затылке, сознание обволакивает непроглядной темнотой.
Глава 26
Герцог Райнхольд Микаель Линден
— Ты уверен, Ульв? — хрипло переспрашиваю ищейку, хотя и сам прекрасно вижу, в каком именно месте остановился поисковый кристалл. — Перепроверь еще раз.
— Я проверил несколько раз, но результат одинаковый, — опускает голову Ульв, пряча взгляд. — Мне очень жаль, герцог.
Изо всех сил пытаюсь собраться с мыслями, отбросить ненужное в сторону.
— Этого не может быть, — отрезаю я. — Она не может быть мертва.
— Райнхольд, — мягко произносит Хакон, тоже находящийся в зале. — Ты же видишь… Она за гранью смертельного круга.
— Значит кристалл лжет, — твердо произношу я, не допуская даже мысли о том, что Аля могла погибнуть. — Даже если она за гранью, я верну ее.
— Монсеньор, — нерешительно произносит Андреас. — Боюсь, что это невозможно.
Усмехаюсь. Это мы еще посмотрим.
— Где менталист? — обвожу взглядом притихшую компанию. — Он должен быть в моем кабинете через двадцать минут. Вас всех это тоже касается.
— Райнхольд, что ты задумал? — с волнением в голосе спрашивает Хакон. — Из-за грани не возвращаются. Все кончено.
— Я не спрашивал твоего мнения, Хакон, — добавив в голос льда, откликаюсь я. — Если ты не готов мне помочь, то можешь быть свободен прямо сейчас. Я найду другого лекаря.
— Не глупи, — качает головой друг. — Я не хочу, чтобы ты пострадал, пытаясь совершить невозможное.
— Ты участвуешь или нет? — снова спрашиваю, не обращая внимания на увещевания лекаря.
— Да, — с обреченностью отвечает Хакон и направляется к выходу из зала. — Я приведу Клауса.
— Андреас, Ульв, ваша помощь тоже понадобится, — обращаюсь к ищейке и секретарю. — Вы можете отказаться.
— Я участвую, — быстро произносит секретарь. — Хоть и не понимаю, что именно вы хотите сделать.
— Я тоже в деле, — подтверждает Ульв, сверкнув желтыми глазами. — Думаю, что это будет уникальный опыт.
— О, не сомневайся, — откликаюсь я. — Через двадцать минут в моем кабинете. Все должны будут дать клятву неразглашения. Я пока подготовлюсь.
— Вам понадобится помощь в подготовке, монсеньор? — спрашивает Андреас.
В ответ отрицательно качаю головой и выхожу из зала, точно зная, что мне сейчас требуется сделать.
Я отлично помню ритуал, о котором лишь читал в юности. Каждое слово, каждый необходимый ингредиент, последовательность действий. Все до мельчайших подробностей. Он запрещен законом во всех королевствах уже множество веков, но сейчас это не важно.
Я знаю, как проникнуть за грань смертельного круга и вернуться оттуда. Возможно, единственный в этом мире. Некоторым удавалось. Единицам. Но вероятность есть.
В чем я не уверен — хватит ли активной части моей энергии, чтобы вернуть Алю.
Я никогда не поддавался льду целиком. Я знаю, что больше половины моего потенциала находится в запертом состоянии. И даже то, что приходится выпускать в ледяной комнате, когда становится невыносимо больно — лишь малая часть бескрайнего океана, заточенного во мне. Возможно, мне придется использовать весь свой резерв, позволить льду захватить меня полностью. Не знаю, в кого или во что я превращусь, поддавшись, но мне плевать на последствия.
Я верну Алю оттуда, чего бы мне этого ни стоило. Даже если придется потерять самого себя.
Хранилище встречает меня полумраком и прохладой. Миную ряды стеллажей, на которых хранятся разнообразные амулеты, прохожу мимо конфискованных в разное время опасных артефактов.
Для начала мне нужен ряд с редкими растениями, потом стеллаж с магическим оружием, порошок из адринеи и склянка с выжимкой из цветка жизни.
Надеюсь, что Ульв и Клаус не откажутся поделиться со мной своими способностями. Да, по капле от каждого должно хватить.