Неожиданно приехала технолог. Загрузили несколько коробок пельменей в китайский грузовичок – рефрижератор. «Поедем, – сказала Юлия Дмитриевна Валентине. – Сегодня он ещё не очень занят. Я ему сказала насчёт медицинского обслуживания. Он хочет поговорить с тобой».
Валя долго сидела на крыльце домика, в одной половине которого располагался медпункт. Из раскрытого окна доносились отрывки громких слов. Она поняла, что решается важная задача. Вдруг вышел мужчина с бледным лицом и пошел к озеру по асфальтированной дорожке мимо старых выцветших плакатов наглядной агитации. Валя помнит их. Каждый день проходила здесь по этим дорожкам в строю с девочками, бегала на купалку, на спортплощадку.
– Иван, обиделся, в натуре! Можно переиграть, – крикнул вышедший на крыльцо высокий парень в дорогом костюме. – Иди, – напустился на Валентину, – Нечего тут сидеть.
– Мне назначено, – встала девушка.
– Отойди в сторону и жди. Доложу.
Лебедева ушла к волейбольной площадке и села на расстеленную газету. Выходили и заходили, подъезжавшие на чёрных больших автомобилях озабоченные молодые мужчины с папками. На крыльце сидели двое и тихо переговаривались. Пахло расплавленной смолкой – живицей и гниющими водорослями несло от озера.
Неожиданно увидела идущего Валерия Артемовича. Он тоже заметил её. Едва кивнул и быстро шагнул на крыльцо. Валя обрадовалась. «Сейчас выйдет и пригласит её. Тот, кто решает, примет её и отправит учиться в Барнаул. Она успеет на вступительные экзамены. Должна успеть. Можно поехать в Новосибирск, в Томск, в Кемерово. Только бы разрешил, только бы оказалась нужной его фирме».
Прошел ещё один час. Валя огорчённо смотрела на дверь и думала о своей жизни, которая перестала быть интересной и желанной. Вспомнила, что ничего не ела. Технолог уехала. Ей предстояло идти домой по песчаной дороге, петляющей по тайге, Она верила в удачу, верила в то, что сбудется мечта. Не сегодня, но когда-нибудь добьётся исполнения желания. Вот открылась дверь, и Валерий Артёмович посмотрел по сторонам. Валя вскочила и почти подбежала.
– Врачи будут нужны, – сказал мужчина. – В этом году т опоздала. Документы не принимают. Вступительные экзамены идут. Поработаешь здесь по специальности. Через три дня открывается санаторий – профилакторий. Зарплата больше, чем получаешь.
– А зимой?
– Домики утепляют. Грязелечебницу начнут строить весной. Будут врачи по желудочным заболеваниям, опорно-двигательного аппарата. А пока будут приезжать отдыхающие, автобус начнёт ходить регулярно из города и в город. Решили делать экскурсии. Купили катер для водных лыж. На пельменях столько не заработаешь. Мой тебе совет, Валентина, соглашайся. Покажи себя. Пообещал оплатить учёбу в медицинском институте. Он слово держит. Хочешь, дождись его. Со строителями сметы просматривает…
Валя не стала спрашивать, куда вылетает шеф. Один плюс – стабильная зарплата. Девочки поймут. Она докажет свою необходимость и значимость. В самом деле, документы не готовы. Август.
В первую неделю отдыхающих было десятка два. Бродили по кедровой гриве, сидели в баре, стучали по шарам палками. Привезли и установили игральные автоматы. Видеопроектор с утра до вечера показывал эротику. Вечерами отдыхающие собирались на дискотеку, но большинство играли в карты, пили коньяк и лезли в воду.
Постепенно пионерский лагерь заполнили мужчины и женщины. Домики спешно утеплялись и перегораживались. Приехав утром на работу, Валя замечала, что на бывшем футбольном поле появились ещё несколько шалашеобразных домиков, которые называли «бунгало». За территорией началось строительство большого здания. Пробурена скважина, установлена водонапорная высокая башня. Появилась спутниковая антенна. В бывшей библиотеке заработали компьютеры, – это открылось «Интернет-кафе». Если в первые дни Валентина могла искупаться с девчонками, кухонными рабочими, то теперь у неё, как у старшей смены, хлопот выше макушки. Отдыхающие с вечера заказывали меню. Нужно было успеть сварить, сжарить, стушить. Людмила Степановна Кузнецова умело гасила конфликты с капризными заказчиками, говоря, дескать, не ресторан, но готовить каждому отдельно будем. Заказы стали принимать в баре за неимоверно высокую цену. Были отдельные граждане, что требовали невиданных блюд.
– Не робей, – говорила Валентине. – Это обыкновенный белый соус, но с грибами, а их в этом году прорва. Постепенно привыкнешь. Они дома тюрю хлебали, а тут выколашиваются.
Поиздержавшись, отдыхающие перестали модничать, и ели обыкновенные Пожарские котлеты, не брезговали окрошкой. Обычно было три-четыре вида кофе, но большим спросом пользовался чай. Не какой-то в пакетиках, а настоящий, индийский. Валентина привезла конспекты, книги по кулинарии. Отдыхающие хвалили её смену. Блюда были вкусными, их хватало. Она делала всё быстро. Её помощницы, опытные кулинары-самоучки из городских столовых сначала пытались показывать гонор, недовкладывали продукты. Валентина нашла заначки масла и мяса, молча, выложила на стол.
– Ешьте. До конца смены пропадёт. Шеф-повар накроет. Кому вредите? Себе. Неделя кончится. Выпишу вам и мясо, и сахар. Повезёте в город? Воруйте, но чтобы я не видела.
– Сила привычки, – улыбнулась золотозубая Екатерина.
– Забудь, Валюшка, заедает самолюбие. У нас стажу по семь лет, а ты, после училища, и – старшая смены, – насупилась полная, но подвижная Алевтина.
Когда окончилась неделя, когда заступила другая смена, женщины, отказавшись от дежурного автобуса, который должен идти утром, отправились домой на грузовике, привозившем со станции уголь. Валентина решила отдохнуть после напряжённой недели, а утром на автобусе ехать домой. Намеревалась сходить в душ, полезла в сумку, обнаружила мороженый фарш и банку конфитюра, который шёл на пончики. Коллеги решили «подшутить». Она пошла на кухню. Женщины ставили тесто, чистили овощи, готовили мясо на бульон.
Старшая смены отозвала Валентину в уголок и сказала:
– Твои обещали показать тебе козью морду. Я их знаю. Шалашовки. Набери себе других. Почему они не поехали автобусом? Натырили продукты, и у строителей прятали. Хотят тебя подставить.
Валентина положила на стол банку и свёрток.
– Зачем это? …Ловкие бабы. Ты поедешь, а утром тебя осмотрят. А может, и вечерком Людка придёт. Как ты обнаружила? Проверь постель. Загляни в шкафы. Перетряси всё бунгало.
Через час поварих привезла шеф-повар. С участковым и понятыми нашла женщина на автостанции, потребовала открыть сумки. Женщины противились, говоря, что это насилие, что станут жаловаться. Милиционер предложил пройти в отделение. Обнаружили продукты. Составили акт хищения. Женщины плакали, умоляли, чтобы простили.
– Предупреждала, – сказала Кузнецова.
– Валька воровала и нам дала. Мы не хотели.
– Она и к строителям бегала водку пить и продукты у них оставлять?
– Она с виду такая справедливая, а в тихом омуте… Проверь у неё.
– Подложили и ей? – рассмеялась Кузнецова. – Знаю вашу породу. Мерзавки. Готовы человека втоптать в грязь.
– Проверь, а потом говори, – рассмеялась Алевтина. – У неё рыльце в пуху.
– Знаю, что вы её хотите подставить. Обидно? Не стала с вами воровать, не стала масло на самогон менять. Получайте расчёт. Завтра утром – домой. …Акт не у меня. Что решит суд.
Валентина сходила в душ. Посидела на скамье у своего домика и отправилась спать. Можно было идти домой. Но силы оставили её. Подлость женщин угнетала. Не могла уснуть. Играла музыка на танцплощадке, доносились с озера голоса женщин. База отдыха жила своей размеренной жизнью. Испугалась, когда в дверь домика начали сильно стучать.
– Ищите, подлые души. Куда напрятали? Не нравится вам девочка, требует нормальную работу. Себя подставили, а не её.
– В сумке поройте, – нагло выговорила золотозубая Екатерина.
– Под шкафом.
– Что там? – спросила Кузнецова. – Доставайте сами. Ничего нет. Вы же положили, а куда делось? Идите в бухгалтерию за расчётом. Испугалась?