По правде, дело было в том, что Ярославу отчего-то захотелось сделать глубокий погреб по типу бункера. Построить целое подземное сооружение, в котором можно было бы иногда прятаться. Он сам не знал, откуда у него появилась такая потребность. Как-то у друга в загородном доме видел подобный потайной этаж и видимо Ярослав захотел себе такой же.
Своего дома у Ярослава не было, а вот на бабушкином участке вполне можно было устроить нечто подобное. И, к слову, если бы не это его желание, он вряд ли докопался бы до этой каменной стены.
До пола было чуть меньше двух метров, в принципе, верёвка ему была не нужна, спустившись, он вполне мог бы вылезти обратно.
Потолок был невысокий. Поэтому он осторожно развернулся и спустился в помещение ногами вперёд.
Нащупав пол, Ярослав аккуратно приземлился и, взяв фонарь в руки, принялся оглядываться по сторонам.
Помещение было практически пустое.
— Да уж, клада здесь я явно не найду, — пробормотал он под нос.
В левом углу, который он не мог видеть до того, как спустился в помещение, стоял небольшой грубо сколоченный деревянный стол. На нём находилась какая-то чаша.
А вот рядом со столом, к стене был прикручен…
Ярослав даже от неожиданности сделал шаг назад. Там находился человек. Вернее, не человек, а скелет. Он висел на стене, прикованный железными кандалами.
Похоже, его здесь приковали и замуровали. Может, это был какой-то преступник или какой-то изменник. Ярослав не знал. Но выглядела картина жутковато.
Собрав волю в кулак, он шагнул вперёд, пытаясь высветить фигуру фонарём.
«Интересно, а скелеты не должны разваливаться от старости?» — задумался он, оглядывая человеческие останки. Ведь скелеты в собранном виде есть только в кабинетах биологии, сцепленные проволочками. А здесь проволочек явно не наблюдалось. Но скелет висит себе, как будто он не скелет вовсе, а человек.
Ярослав приблизился к столу, не отрывая луча фонаря от скелета.
— Хм-м… А кандалы-то ржавые, — пробормотал он.
Причём оковы были настолько изъедены ржой, что странно, как не рассыпались.
Ярослав подметил, что кандалы рассыпаются от старости, а костям хоть бы что,
— Белеют вон, в свете фонаря. — продолжал бормотать он.
Череп скелета был грустно опущен на костлявую грудь и смотрел куда-то в пол.
Ярослав поглядел на деревянный грубый стол и стоящую на нем кадку, посудина была чем-то накрыта.
— А может быть, сокровища какие-то и остались, — подметил парень, подойдя ближе к единственной в комнате мебели.
Он потянулся рукой к кадке, намереваясь приподнять крышку. И стоило ему прикоснуться к чаше, как деревянная кадка осыпалась трухой и пеплом, будто состояла из сухого песка. Видимо, совсем истлела. Пепел вдруг взвился, заполняя пространство вокруг себя. Казалось, он в миг заполнил всю комнату.
Ярослав сделал короткий вдох и закашлялся. Пыль тут же забилась в его нос и горло.
В следующий миг ему показалось, что пыль начала светиться. Ярослав вдруг понял, что вся комната заполнена ярко светящейся пыль. Причём светилась она зловещим зеленоватым светом.
Ярослав с ужасом понял, что эта светящаяся зелёная пыль тянется к нему, к его лицу, а он её вдыхает. Он хотел было задержать дыхание, но ничего не получилось. Он по-прежнему втягивал в себя воздух, а светящаяся пыль проникала в его грудь.
Соколов запаниковал. Он хотел было закрыть руками нос и рот, но его будто парализовало. Ярослав даже и двинуться не смог. Единственное, что он продолжал делать — втягивать в себя горящую зелёным пыль, хоть и пытался всеми силами перестать это делать.
Краем глаза парень вдруг заметил, как скелет дёрнулся.
«Да нет, не может такого быть», — подумал он. — «Мне мерещится».
Именно в этот момент скелет дёрнулся ещё раз. Костяк вдруг поднял свою голую черепушку, а Ярослав увидел в глазницах черепа зелёный огонь. Точно такой же, каким светилась пыль, что впитывалась в него. Скелет вдруг распахнул нижнюю челюсть, а помещение заполнил гулкий трескучий смех.
Глаза Ярослава заслезились, а голова вдруг стала мутной, будто он выпил много алкоголя. Мысли начали путаться.
Ярослав почувствовал резкую боль в висках, но практически никак не отреагировал на это, настолько сильно его обуяла апатия.
В следующий миг перед глазами Ярослава стали проноситься моменты из прошлого. Его раннее детство. Он помнил ту пору обрывочно, но вот сейчас, когда наяву увидел картины прошлого, он будто заново проживал своё детство. Видел своего отца ещё молодым и маму весёлую и улыбчивую.