Будь я на своем месте и в своем теле, то я бы не лила слезы в палате, а отшутилась бы на все слова и беспокойство родителей. А затем потребовала отдать мне телефон и привезти мне планшет, чтобы я и из больницы могла бы отдавать приказы. Я и совещание провела бы по конференц-связи лежа на больничной койке.
Да и ничего серьезного со мной не случилось, подумаешь сердце остановилось, главное оно вновь билось в груди... но правда уже не моей.
Поэтому я и металась во сне на кровати, ощущая злость и ярость. Это была моя жизнь, и пусть днем я решила, что со всем справлюсь, сейчас я поняла, у меня забрали все — мою жизнь, мою работу, мою семью и моего Андрея.
Я впервые видела и его таким взволнованным. Хотя казалось куда там, ведь мы вместе с ним поднимались в горы, занимались дайвингом. Мы сталкивались вместе десятки раз с трудностями и он знал — я сильная. А сейчас на нем лица не было, будто он не верил до конца, что я очнулась и открыла глаза. А может, врачи успели так его испугать, рассказав об остановке сердца.
Родители, еще раз обняв меня, оставили меня наедине с Андреем. Отец уже взял себя в руки и пошутил, что оставляет меня а надежных руках.
А Андрей, прежде чем Раян порылась в моей памяти, оживляя его образ из моих воспоминаний, подошел к ней и поцеловал ее.
Мне стало больно… даже в сердце защемило. Ведь целовал он не меня, и сам поцелуй я ощущала только через эмоции Раян. То как она испугалась в первую секунду, а затем робко даже недоверчиво ответила на поцелуй.
Андрей что-то почувствовал, он ведь знал — я никогда не была робкой. Он отстранился, прервав поцелуй, и я была уверена что сейчас он потребует объяснения, спросит кто она такая и куда дела настоящую меня.
Но его рука метнулась почему-то к моей щеке. Зачем? Хотела спросить я.
- Ты плачешь? Больно? Позвать медсестру?
Я никогда не плачу, я сильная. Ладно в детстве, но уже и будучи взрослой когда я вывихнула руку и пенджабец вправлял ее — я не плакала, когда содрала ладони до мяса — тоже не плакала.
- Нет, у меня ничего не болит, - заверила она, не я.
- Тогда почему ты плачешь?
Она смотрела на него недоверчиво, не понимая что этот молодой мужчина нашел в ней. Ничего он в ней не нашел бы, со злостью подумала я, вспомнив ее тщедушную фигуру и затравленный взгляд. Он никогда не обратил бы внимание на нее, он полюбил меня.
Но Андрей не слышал меня, как не слышала меня и Раян. И это было самое страшное. Мне хотелось сказать — это не я, меня занесло в другой мир и чужое тело. Мне хотелось попросить Андрея найти меня, но я ничего не могла — не кричать, не шептать.
- Я боюсь… - эта фраза принадлежала не мне, а Раян.
- Чего? - спросил Андрей нахмурившись. Ну еще бы, если мне и было когда-то страшно, я никогда бы в этом не призналась. Да еще этот тон — потерянного котенка.
- Остаться одной, - после небольшого колебания призналась Раян.
Андрей судя по выражению его лица ничего не понял, но видимо решил, что это обезболивающее так на меня подействовало.
Он вновь обнял ее, в этот раз правда уже без поцелуя.
- Что за глупости, ты никогда не останешься одна, - уверенно сказал он и я знала — это правда. Ведь мы никогда бы не расстались. Но сейчас — увы — мы находились по разные стороны двух миров. И хотя у меня раньше не было страха остаться одной, но теперь я и осталась одна.
Раян ответила на объятия, цепляясь за Андрея, будто и впрямь боялась отпустить его. Она вдыхала его запах столь родной для меня и незнакомый для нее.
- Ты останешься со мной?
- Здесь? В палате?
- Да, со мной. Мне страшно. Я боюсь, что если я закрою глаза, то больше уже никогда не проснусь.
- Конечно останусь. Я всегда буду с тобой.
Андрей как и я был человеком и дела и слова. Поэтому я ничуть не была удивлена, когда спустя время он в палату занес кушетку.
А вот Раян, хотя я и не видела ее лица со стороны, я ощущала ее эмоции. Она смотрела на Андрея как на героя, который победил страшное чудовище, чтобы спасти свою принцессу.
Но меня никогда не надо было спасать. Мы часто шутили с Андреем о том, что если на нас нападет монстр, то пока он будет решать как договориться с ним, пытаясь решить дело миром, я отправлю того в нокаут, используя все подручные средства.
Но она видела в нем героя. Нет, он и был героем, но для нее он был и спасателем. Я понимала, что она сейчас была совершенно потеряна, и как для Литы и Тима я стала спасательным кругом в океане жизни, так и для Раян Андрей стал маяком для тонущего судна, невидящего берега в шторм.
- Ты никогда раньше не смотрела так на меня, - улыбнулся он, устраиваясь спать на кушетке.
- Как? - застенчиво улыбнулась она в ответ.
- Будто веришь, что я заслоню тебя от всего мира.
- А я и верю, - прошептала она.
- Посмотрим что ты утром запоешь, - рассмеялся он.
И я, я настоящая улыбнулась.