Когда я подошла к шкафу, причем меня так штормило, что я думала — не дойду, грохнусь раньше на эти доски, которые звались полом и проваливались целыми брусками, треща под ногами не смазанным механизмом. Но я все же дошла, потому что всегда была упрямой и никогда не отступала с намеченного пути.
Мои пальцы дрожали, только не от страха, а от тех усилий, которые я приложила, чтобы дойти до шкафа. Голова кружилась, а во рту было сухо. У меня было такое ощущение, что я пролежала в горячке на этой узкой кровати не один день.
Я не колебалась, взглянув на отражение... чтобы проверить свою догадку. И конечно незнакомое лицо, отразившееся в зеркале, как и это тело принадлежало не мне. Оно принадлежало этой Раян, юной девушке восемнадцати лет, старшой сестре двух детишек — Литы и Тима.
Она была ниже меня наверное на голову. Вряд ли в ней было больше метра пятидесяти. Худая, про которых говорят суповой набор. Хотя нет, тут и на суповой набор не наберется. И ей скорее подходило другое выражение — кожа да кости. Я даже понять не могла, где в ней теплилась жизнь. Бледное, даже серое лицо, круги под глазами и синяк на пол лица. Прикоснулась к волосам, кажется, каштанового цвета. Нет, страшилой она не была, но вот сейчас даже ее миловидность и юность были скрыты болезнью, свалившей ее с ног.
А вот глаза у нее были и впрямь необычные — зелено-голубые, которые с легкостью меняли цвет от освещения. Но при этом ее глаза были потухшие, будто пламя, которое раньше в них царило, кто-то нечаянно или специально затушил. Может, грустно подумала я, это была самая жизнь, оказавшаяся непосильным бременем для юной девушки.
Так как когда промелькнула в голове эта мысль — я увидела еще одну картину, причем не только увидела, но и ощутила те эмоции, что испытывала в тот момент Раян.
Накануне вечером она пришла домой и в ее глазах не было света, как и не было ни одной монеты в кошельке и бумажного свертка с остатками еды. Монеты и еду отобрали, хотя чужая память не показала как. Но тело ломило, а голова трещала от боли и оплеухи. А в комнате, в которую она так не хотела входить, ее ждали голодные взгляды и урчащие от голода животы брата и сестры. Но у нее не было денег, чтобы купить еду, чтобы оплатить эту клетушку, не было даже куска хлеба в шкафу. Ведь жидкий суп на воде дети съели еще днем.
И когда она возвращалась домой через мост, у нее даже мысль промелькнула о той утопленнице, которую нашли три месяца назад. Но мысль именно что промелькнула, ведь жизнь была священна, а главное — она не могла оставить брата и сестру.
Но вот и посмотреть им в глаза, когда они спросили, что она принесла на ужин, она не смогла. Завтра, солгала она, она принесет им еду.
Поужинали они только кипятком, а затем Раян укрылась покрывалом с головой, опасаясь что по ее лицу дети догадаются — завтра они скорее всего окажутся на улице и будут побираться как нищие.
Она опустила руки, сдалась в тот момент, признав — она не в состоянии позаботиться даже о себе, не говоря уже о двух детях.
В детстве матушка твердила ей, что боги слышат молитвы, когда они идут от чистого сердца, и она стала молиться...
Я вздрогнула и тряхнула головой, выскальзывая из омута чужих воспоминаний. Эта Раян молилась, чтобы боги дали ей силы, чтобы они спасли если не ее, то ее брата и сестру. И она была готова ради этого пожертвовать собственной жизнью.
Я опустила осколок зеркала, уронив его на пол, благо оно не разбилось — посулив мне семь лет несчастий, и присела на табуретку. Я вспомнила и о том, что наверное должна была забыть.
Я умерла в той аварии, когда моя машина столкнулась с красной иномаркой. Как в этой клетушке умерла и Раян.
Но боги услышали наши молитвы. Ведь когда на меня неслась машина, я тоже успела взмолиться — только бы выжить! Я успела даже подумать тогда, что готова принести любую плату — лишь бы так глупо не умереть всего за несколько недель до собственной свадьбы. Ведь я даже не успела померить свадебное платье, так как собиралась только сегодня заказать его, хотя я уже и выбрала его в интернет-магазине.
Да... боги услышали наши молитвы, хотя, откуда-то пришла уверенность, что и я и эта девочка, в чье тело я попала, должны обе были умереть. Но боги перетасовали колоду судеб наших жизней.
Я очнулась в теле Раян, а она оказалась в моем теле...