— Чепмен? Нет, не знаю. Тут вам скорее поможет мисс Невилл.
— Очень хочу с ней повидаться. Где она теперь?
— По-моему, служит у какого-то дантиста в Рамсгейте.
— Еще не вышла замуж за этого юнца Фрэнка Картера?
— Нет. И надеюсь, не выйдет. Не нравится он мне, мосье Пуаро. Очень не нравится. Что-то с ним не то. Мне кажется, он начисто лишен каких-либо нравственных устоев.
— Вы думаете, он мог убить вашего брата?
— По-моему, он способен и на это. У него необузданный нрав. Но у него ведь не было ни возможности, ни мотива. Ведь Генри так и не удалось убедить Глэдис от него отказаться. Она крепко за него держится.
— Может быть, ему дали денег, как вы думаете?
— Дали денег? Чтобы он убил моего брата? Что за странная мысль!
Миловидная темноволосая девушка внесла чай. Когда дверь за ней затворилась, Пуаро сказал;
— Эта девушка служила у вас и в Лондоне?
— Агнес? Да, горничной. Кухарка не захотела ехать сюда, и я ее уволила. Теперь Агнес приходится делать все. Эта девчушка становится славной поварихой.
Пуаро кивнул.
Он хорошо представлял себе домашний уклад на Квин-Шарлотт-стрит. Им с Джеппом волей-неволей пришлось в него вникнуть. Мистер Морлей с сестрой занимали два верхних этажа особнячка. Полуподвальный этаж закрывался наглухо, за исключением узкого прохода, который вел из переднего дворика в задний. Снаружи висела проволочная корзина, куда разносчики продуктов клали свой товар, и была установлена переговорная трубка. Таким образом, внутрь можно было попасть только через парадную дверь, у которой дежурил Альфред. Поэтому полицейские не сомневались, что никто из посторонних в то утро в дом проникнуть не мог.
Кухарка и горничная служили у Морлеев уже несколько лет, и за ними никогда не водилось ничего дурного. Теоретически, конечно, можно было допустить, что кто-то из них прокрался на второй этаж и выстрелил в хозяина, но всерьез такая версия даже не рассматривалась. На допросах ни та, ни другая не выказали ни чрезмерного волнения, ни беспокойства. Никому и в голову не пришло заподозрить их.
Однако, когда Агнес подавала Пуаро шляпу и трость, она вдруг проговорила слегка срывающимся голосом:
— Не… не слышно ли чего нового о смерти хозяина, сэр?
Пуаро поднял на нее взгляд.
— Нет, не слышно, — ответил он.
— Так он и вправду застрелился, потому что что-то перепутал с лекарством? Все по-прежнему в этом уверены?
— Да. А почему вы спрашиваете?
Агнес потеребила передник и, отведя взгляд, чуть слышно сказала:
— А… а вот моя хозяйка думает… совсем по-другому.
— И вы с ней согласны?
— Я? Ах, нет, я ничего не знаю, сэр. Я только… мне бы только точно знать.
— Значит, если б вы были уверены, что это самоубийство, вам было бы легче? — ласково спросил Пуаро.
— О да, сэр, — быстро произнесла Агнес, — да!
— У вас есть на это какие-то особые причины?
Девушка отпрянула, в ее глазах мелькнул страх.
— Я… я ничего не знаю, сэр. Я просто так спросила.
«Интересно, зачем она меня расспрашивала?» — гадал Пуаро, шагая к калитке.
Он был уверен, что на этот вопрос есть ответ. Вот только какой, он пока не знал. И тем не менее чувствовал, что еще на один шаг приблизился к разгадке.
Пуаро удивился, застав у себя дома нежданного гостя.
Сначала он увидел из-за спинки кресла лысину, а потом и всю небольшую ладную фигурку мистера Барнса, поднявшегося ему навстречу.
Непрерывно помаргивая, по своему обыкновению, гость коротко извинился.
Пришел отдать визит мосье Эркюлю Пуаро, объяснил он.
Пуаро, естественно, заверил мистера Барнса, что чрезвычайно рад его видеть.
Джорджу было приказано подать кофе. А может быть, дорогой гость предпочтет чай или виски с содовой?
— Благодарю, кофе — это превосходно, — проговорил мистер Барнс. — Уверен, ваш слуга хорошо его готовит. А то ведь, как правило, наши английские слуги не умеют варить кофе.
После короткой светской беседы мистер Барнс, вежливо кашлянув, сказал:
— Буду с вами откровенен, мосье Пуаро. Меня привело к вам чистое любопытство. Вы, я думаю, во всех подробностях осведомлены об этом странном деле. Из газет я узнал, что мисс Сейнсбери Сил найдена, ведется дознание и собираются свидетельские показания. Говорится, что причина смерти — слишком большая доза мединала.
— Совершенно верно, — подтвердил Пуаро.
Они помолчали.