— Поищи другую компанию, красавчик. Меня сегодня свои парни выгуливают, — хлопаю его по плечу и иду к нашему столу. — Если не захлебнулись слюнями, — добавляю уже себе.
Удивительно, но мои телохранители целы, слюни подтёрты, посторонние жопы и сиськи перед носами не маячат, запас напитков пополнен.
— Ух, упарилась, — плюхаюсь на диван, хватаю свой коктейль и кайфую, всасывая ледяную свежесть. — Чего скучаем? Пошли бы в люди, показали мастер класс от вражеской Америки.
— А ты, я смотрю, уже показала тверк, — цедит Яр и прищуривает левый глаз. — На танцполе поскользнуться можно.
Ярослав всегда проявлял рьяную опеку, оберегая меня, но, во-первых, прошло шесть лет, во-вторых, мне не пятнадцать, в-третьих, в моём возрасте рожают, а он до сих пор включает няньку, выбешивая по-страшному.
— Пойду ещё потверкую, зануда.
С грохотом ставлю пустой стакан, одариваю Яра убийственной улыбкой и пританцовывая возвращаюсь в гущу событий. От злости движения резче, амплитуда шире, размах волос активнее. Кажется, на танцполе я одна, рассекаю задымлённое пространство, купаюсь в неоновых вспышках стробоскопов, касаюсь нервных, лазерных лучей.
Динамичный трек сменяется плавным звучанием, слёзно плавясь под звёздным потолком, успокаивая стонущим голосом, усмиряя ритм сердца. Растворяюсь, плыву, тщательно прорисовываю восьмёрку и вздрагиваю от смелых касанию, ведущих огненную дорожку по животу, приподнимающих край топа, захватывающих всё большую территорию.
— Показать тебе мастер класс от вражеской Америки? — лёгким акцентом вибрирует воздух, опаляя висок.
Расслабляюсь, принимая изгибы Ника, откидываю назад голову, упираясь затылком в плечо, позволяю вести, направлять, впитываю жар, нескрываемое желание. Он теснее прижимает к себе, вдавливает пах в мою задницу, продвигает руку под грудь, а я ловлю себя на том, что меня такая хватка заводит. Это не хилые объятия Назара, не его страх испортить причёску, здесь мужская мощь, попытка подавить, раскрошить мои призрачные яйца.
А потом открываю глаза и нарываюсь на почерневший взгляд, на плотно сжатую челюсть, на напряжённое тело, готовящееся к прыжку. Никогда не видела Яра в таком состояние. Никогда не видела, чтобы он так на меня смотрел.
* Киркпинар — турецкая борьба, в которой на поле сходятся здоровенные мужики, выкручивают друг другу яйца и суют пальцы в задницу. Нет, это не шутка или какой-то оборот речи — они реально используют такие приемы во время боя.
Отвратительные мужики рассказывают о весьма подозрительной и самой странной борьбе в мире, где важны не только выносливость и воля к победе, но и в прямом смысле стальные тестикулы.
Борцов натирают маслом и обязуют надевать шорты из шкуры буйвола — кисбет, который тоже натирался маслом. Весят эти шорты около 13 килограмм.
Поскольку забороть человека в масле — весьма нетривиальная задача, противники пытаются схватить оппонента не за штаны (они тоже скользкие), а за тесьму-ремень внутри них и за то, что в этих штанах имеется помимо этого. В правилах нет четких границ спортивного поведения, поэтому у каждого настоящего пехлевана должны быть железные тестикулы и анус, ведь именно за них его будет постоянно дергать соперник. Это не поощряется, но такой подход понятен — положить на лопатки подготовленного борца в масле как-то по-другому весьма трудно.
Глава 3
Ярослав
Я смотрю на её выгибающееся дугой тело, плавно реагирующее на музыкальную волну, вибрирующее в звуках томного голоса, и отвешиваю себе подзатыльник. Она твоя сестра, придурок, твоя младшая сестрёнка. Не по крови, нет, по документам. Если бы Макс с Дарьей оформили опекунство, было бы проще, но они усыновили нас, дали свою фамилию, приняли в семью, поэтому сестричка для меня под запретом.
Шесть лет я выкорчёвывал свою тягу к ней, бухал, курил травку, трахал баб. Казалось, что лечение пошло на пользу, что зависимость прошла острую фазу, что мне похер на Алёнку. Казалось. Ровно до того момента, как Ник не пристроился сзади и не наложил на неё свои лапы.
И, вроде, радоваться надо. Проверенный годами человек, нормальный парень, прошедший со мной плечо к плечу огонь и воду, дерущийся спина к спине, опустошивший не одну бутылку. Да что говорить. Последние пять лет мы делили всё, и камеру, когда разгромили бар, и косяк, прежде чем разгромить этот бар, и девку, выйдя из участка после проведённой там ночи. Весёлое было времечко.