Петя в двух словах объяснил ситуацию. Борода виртуозно выругалась, нелестно помянув покойную маму старшего лейтенанта. Всё неймётся тебе, ментёнок! Да только теперь назад им ходу нет, могила раскопана. Карты сданы, короче.
- А ты, консультант, на стрём больше не ходи. Мусор, бишь его участковый, теперь уже въедет с ходу, коли тебя на мостике запасёт. Оставайся здесь.
Борода вытащила из мешка полуметровый кол и подкинула его на руке. Добрый подарочек кровососу!
- Да, Петруха! Ты, часом, не помнишь, у Кабана гроб заколачивали? – поинтересовалась как бы между прочим Клавка.
- А как же, забивали! Суслон, клоун на самокате, решил перед начальством прогнуться. Схватил молоток и давай стучать по гробу, что твой дятел. Да сдуру палец-то себе и подрехтовал. Так Лаврентьич самолично крышку доколачивал, - не удержался от улыбки Синий.
- Суслон, это который терпила? – вспомнила Борода фамилию в правах.
- Он самый. Фуйло топорное, - Петя недолюбливал хитроумного Борис Борисыча.
Клавка убрала с «домовинки» крест. Потом пинками скинула гробовую крышку на землю, явив глазам изумлённых сообщников удивительную картину.
Кабан возлежал в своём убежище – розовощёкий, словно гигантский пупс. Казалось, достали его не из могилы, а из парилки. Руки усопшего были скрещены на груди. Ногти на пальцах, уже отросшие, походили на когти хищного зверя. Приоткрытый рот покойника обнажал белые зубы. Чуть выступающие клыки придавали лицу Кабана зловещее выражение.
Воцарилось молчание. Состояние ступора – иначе не назвать – овладело всеми, даже бесстрашной, прошедшей огни и воды, Клавкой. Однако баба быстро взяла себя в руки.
- А губки-то у Кабанчика, что у девки. Помадой накрашены, никак? – пробормотала с ухмылкой Борода.
Это разрядило обстановку. Шурка засмеялся, а Петя стал чесать голову, лихорадочно что-то соображая.
- Марафет навёл? Петух затихоренный? – высказал, наконец, Синий своё предположение.
Действительно, губы Кабана казались кораллово-красного цвета. Жуткая ухмылка чуть растянула физиономию покойника. Казалось, вот-вот он раскроет глаза и восстанет из гроба!
- Недосуг зубы скалить. Петруха, воткни дрын Кабану в грудину.
Борода протянула Синему осиновый колышек. Но Петя не ожидал подобного предложения. Он растерянно, словно прося о помощи, посмотрел на Шурку.
Тот кивнул головой:
- Так надо, Петро.
- Может, ээ…, ты, Клавушка? – вся удаль Синего куда-то пропала.
Борода решительно отодвинула потерявшегося подельника в сторону. Она подошла к покойнику и, примерившись, резко всадила кол в нутро упырю – чуть повыше левой руки, покоящейся на груди.
Из мертвеца, словно из раздавленного сытого комара, брызнула кровь: изо рта его, ушей, носа! Глаза Кабана раскрылись, выпучились - будто у рыбы, выброшенной на берег. Раздался тяжёлый стон, переходящий в хрип. Запахло – отвратительно, тошнотворно. Покойник был напитан свежей, не свернувшейся кровью, словно губка!
- Это тебе от меня обратка!
Клавка словно не замечала страшных, ужасных вещей. Она вошла в раж и походила на легендарную воительницу-валькирию, не боящуюся ни Бога, ни чёрта.
- Кудря, чего там ещё нужно сделать? – не глядя на практиканта, крикнула во весь голос Борода.
- Ка… камешек в зубы!
У Шурки от увиденного встали дыбом кудри. Страх обуял практиканта. Но не мистический ужас перед вампирами, а вполне объяснимая боязнь ответственности за совершённое преступление.
Ведь Кабан-то был живой! Наверное, он, как и Клавка тогда, просто в кому впал. Значит, Борода только что совершила чистой воды убийство, а они с Петей являлись прямыми соучастниками злодеяния! Практикант молил Бога только об одном - чтобы не появился здесь участковый!
Выпучивши безумные глаза, Петя застыл, словно соляной столб. Синему казалось, что он наяву попал в какую-то страшную сказку, на сцену театра ужасов.
Клавка с горящими глазами осмотрелась вокруг. Заметив подходящий булыжник, она недобро ухмыльнулась. Подняла его с земли и попыталась засунуть Кабану в рот. Однако, камень, значительно превышающий по габаритам ротовое отверстие покойника, туда не влезал. Недолго думая, Борода стала яростно заколачивать булыжник сапогом. Послышался зубовный скрежет - камень был вбит в пасть мертвеца. Клавка плюнула на своего врага.
- А это тебе за Ваню! Жри, падина!
Потом повернулась к ошарашенным помощникам:
- Вы что стоите, рты пораскрывали? Петруха, пошевеливайся, помогай! Кудря, ну-ну, очнись! Ещё чего там надо сделать? Какое зеркало? Давай его сюда!