- Опять пьяный? – супруга не поняла ещё, что Петрович не в духе.
Через мгновение она лежала на полу, отправленная мужем в нокдаун. Зазвенела на кухне опрокинутая кастрюля с борщом. Старшина кипел, как камчатский гейзер. Однако вспышка гнева его была кратковременна. Уже через несколько минут усач искренне раскаялся в содеянном.
- Да ладно, Галчонок, погорячился, ты уж не обижайся на меня. Сам себя виню теперь. А всё эта ворона, чтоб ей пусто было, - Петрович, обняв жену за плечи, гладил её нежно по волосам.
Супруга, всхлипывая, вытирала припухшие от слёз веки кухонным полотенцем. Под левым глазом её наливался свежий синяк.
- Сегодня ребят забрали, в вытрезвитель. Пьяные… аж до зелёных соплей. Практиканты, вроде. С сумками, с гитарой, - Петрович, как мог, пытался разрядить обстановку.
- А у нас нет никого. Да, наверное, уже и не будет, - тяжко вздохнула Галина. Добрая женщина страдала от того, что Бог не дал им ребёночка.
- Ну, нет детей. Так что? Не в этом же всё счастье-то, - неуверенно возразил старшина.
- В этом, в этом. Поверь бабьему слову. Что, нажитое добро мы в гроб с собой утащим? Нет наследника, кровиночки, - глаза Галины Матвеевны снова стали мокрыми.
- Э, запричитала, - сморщился усач. Он не любил подобные разговоры.
- Петь, давай ребёночка усыновим, - всхлипнула жалобно супруга, - в детдоме возьмём. Успеем поднять ещё. Будет, для кого жить, старость-то не за горами уже. А, Петь?
Старшина начал нервно ходить по комнате. Запела старую песню. Но, хотя… почему бы и нет? Станет баба при деле. Остановился в раздумье, подёргал себя за усы. Потом вдруг улыбнулся и махнул рукой.
- А давай возьмём, Галя. Правда, что нам одним куковать? Да и дело это… Богу угодное. Богоугодное, - Петрович, забывшись, достал сигарету.
- Петя! – укоризненно произнесла супруга.
- Виноват, Галочка! - закивал головой старшина. Вообще-то, он слушался во всём жену и дома не курил, а выходил для этой цели в подъезд.
- Ладно, уж. Смоли на кухне, - разрешила милостиво Галина Матвеевна.
Мир в семье наладился.
- О, да тут гости! Привет честнОй компании! Пацаны, я вас где-то видел. Ну да, правильно, у магазина! А мы тут мимо проходили, с винишком. Видим, свет горит. Дай, думаем, зайдём в гости к знакомой, за жизнь потрещим! Во, гитара! Кто играет? Ну, что, будем знакомиться? Я Саша, это Серёжа.
Татуированный Гена прошёл к столу и начал доставать из сумки массивные бутылки. Такие же точно «бомбы», что купила в магазине тётка Клава. Позади «расписанного» стоял, засунув руки в карманы, мужчина в кепке. Лицо его было обезображено ужасным шрамом, а левый глаз, прищуренный и слезящийся, немного косил.
- Проходи, Серый! – просипела Клавка, - вот, я даже тебе место уступлю, милок.
- Благодарю, тётя, - ответил Ваня-Сергей, присаживаясь на скрипящую табуретку и внимательно оглядываясь вокруг.
- На здоровье, дядя! – оскалила в улыбке рот Борода.
Ваня ухмыльнулся ответно. Он много чего знал о мужеподобной бабе, промышляющей в привокзальном районе. Но не ответил. Базар пустой, а порожняки гонять Иван не любил. Пусть Генка языком молотит, а он помолчит лишний раз. Иван был человеком дела.
Практиканты замолкли, испуганно глядя на нежданных посетителей. Однако, поняв, что новые гости не собираются их трогать, ребята немного успокоились и потихоньку стали отвечать на вопросы, которыми их буквально засыпал Гена. Разговору способствовало вино, щедро наливаемое в стаканы.
- Так вы из вытрезвителя, что ли? Знаешь, как в песне поётся? В вытрезвителе уют, сапогом по морде бьют. Раз подкинут, два подбросят, под холодный душ ведут! Не стоит туда попадать. Давай, вот за это и выпьем. Пей до дна, кудрявый. Это же не водка. Так, сок виноградный, пионерский напиток. И ты тоже, не стесняйся. Чего, не буду? Здесь не катит - не хочу, не пью! Отказываться нельзя. Давай, хоть глоток. Ага, делай два. Вот, так, молодец!
А теперь на гитаре чего-нибудь сбацай. Мою любимую исполни! Сейчас, напою тебе мотив. Слушай. На озёрах скоро лёд растает, и ромашки скоро зацветууут! Только нас с тобою под конвоем на далёкий Север повезуут! Помню, мы по малолетке распевали её в камере.
Или, вот ещё! Споём, жиган, нам не гулять на волее, и не встречааать весенний праздник мааай! Тоже не знаешь? А чего знаешь? «Траву у дома»? Ну, спой тогда "Траву", - Гена тарахтел без умолку.