Судя по выражению на морде волка, он опять подслушал мой внутренний монолог. Хорошо хоть никто другой не слышит. Хотя интересно, почему слышит он?
«Я, пожалуй, останусь тут, не буду нервировать бедных эльфов Дориата».
Принцесса, по моей просьбе, принесла волку еду, так как, видимо, никто другой не желал приближаться к покоям, и мы, оставив Миримона трапезничать, отправились на пир.
По настоянию Финрода меня усадили рядом с ним.
— Тебе идет, — с улыбкой прокомментировал он мои наряд и прическу.
Тихо играли арфы, лютни и свирели, огоньки светильников отбрасывали на стены причудливые узоры. Белоснежные ажурные скатерти покрывали столы, а каждый предмет эльфийской посуды был истинным произведением искусства, за которое любой коллекционер нашего мира продал бы душу дьяволу. Вдруг я поняла, что ужасно проголодалась. Чего тут только не было: мясо, птица и рыба, всевозможные овощи и фрукты. Ангрод и Аэгнор, сидевшие рядом, прятали усмешки, глядя, как я с наслаждением уплетаю мясо и салат, но, из-за сидевшего с другой стороны старшего брата сказать ничего не решались.
Фелагунд, улыбнувшись, положил что-то на мою тарелку. Это было воздушное, нежнейшее ягодное суфле. Восторг! Блаженство! Лакомство таяло во рту, вытесняя из головы все мысли и печали. Я, конечно, пробовала ягодные суфле раньше, но до этого им было как до Луны пешком.
«М-м-м… Умеющий готовить такое в нашем мире стал бы миллионером и кумиром всех сладкоежек!»
Только вот после пирожного предсказуемо захотелось пить. Насколько я помню, эльфы пьют вино, а вот его-то я и не хочу, не хватало еще захмелеть и опозориться.
— А вода есть? — шепотом спросила я Аэгнора, не решаясь заговорить с Финродом.
Наливая мне воду, эльф буквально давился смехом, и я почувствовала, что краснею.
Еще я заметила, что Берен, сидящий неподалеку, ест исключительно растительную пищу. Иногда он брал куски мяса, но лишь для того, чтоб отправить их под стол, откуда тут же доносилось довольное чавканье. Видимо, где-то там устроился Хуан.
Кстати, увидев стоящих рядом Тингола и Мелиан, я от удивления чуть не упала. Владычица Дориата была ростом около двух метров, превосходя ростом даже некоторых мужчин, а ее супруг значительно возвышался даже над ней. Хорошо, что при нашей первой встрече он сидел. Я как-то запамятовала, что Эльве был самым высоким из Детей Илуватара. Лютиэн в сравнении с родителями была просто миниатюрной, даже Берен был немного выше.
Чувствую себя почти что Гулливером в стране великанов. Ну, какой с меня эльф? По росту скорее уж гном или хоббит. Хотя на фоне владык Дориата остальные эльфы уже не казались чересчур высокими.
В общем пир прошел довольно спокойно, правда, я постоянно ловила на себе взгляды: то задумчивый и изучающий майэ Мелиан, то убийственный и высокомерный Тингола, то пристальный и недоверчивый Берена, то цепкий и пытливый Белега, то хмурый и предостерегающий Маблунга, то долгий и внимательный Финрода, то заинтересованный и лукавый его братьев, то сочувственный и ободряющий Лютиэн. Они так во мне дырку прожгут… Мне было не по себе от такого количества внимания, а если учитывать, что и другие присутствующие периодически кидали косые взгляды… Даже красоты Менегрота не радовали. Хотя, если подумать, стоило ли ожидать чего-то другого? Большинство, очевидно, считает меня шпионкой Саурона, а то и самого Моргота. Хуже всего были взгляды майэ Мелиан, Тингола и Белега. Возникало ощущение, будто они пытаются залезть ко мне в голову. Причем, если королева делала это мягко, то попытки короля и лучника больше напоминали попытку пробить стену тараном или стрельбу по мишени. А мишенью была я. Честно говоря, это порядком бесило, но я сдерживалась, хотя это давалось ценой почти титанических усилий. Наверное, именно поэтому мне казалось, что время тянется мучительно медленно. Как только появилась возможность — я ретировалась в покои, где довольно быстро заснула.
***
Проснувшись, я не сразу поняла где нахожусь. Восстановив в памяти прошедшие двое суток, я снова расстроилась так, что впору завыть. Увидев, что я уже не сплю, подошел Миримон.
«Ты все проспала» — сказал он.
— Что именно я проспала на этот раз? — Вставать не хотелось совершенно. Буду лежать и хандрить.
«Все уехали на охоту».
— Ну и ладно, я не люблю охоту, — пробурчала я.
«Охоту на Кархарота!» — уточнил волк.
— Что? Когда? — Я подскочила с кровати, как ошпаренная.
«С рассветом».
— Надо срочно их догнать! — Я рванулась к выходу, но за дверью стоял стражник, сообщивший, что по приказу короля Тингола мне нельзя никуда выходить до его возвращения.
— Мне нужно догнать их! Им грозит опасность! Пустите! — Я готова была наброситься на них с кулаками. Стражи были абсолютно непреклонны.
— Могу я поговорить с королевой Мелиан? А с Лютиэн? Финрод и его братья здесь? Ну хотя бы Белег или Маблунг? Ну хоть кого-нибудь позовите!
Мне ответили, что королева и принцесса заняты и отвлекать их король запретил, а все остальные уехали на охоту.
«Может, припугнуть их?» — предложил волк.
— Нет, еще с перепугу за оружие схватятся. Но нужно выбраться, непременно нужно, только как? — Я нервно мерила комнату шагами.
«Может, объяснишь, что тебя беспокоит?»
— Кархарот обманет преследователей и нападет на Тингола. Берен спасет его ценой своей жизни. Еще умрут Лютиэн и Хуан.
«Серьезно».
Я снова бросилась к двери:
— Пожалуйста, выпустите! Прошу!
Страж опасливо покосился на волка за моей спиной и подал знак, по которому откуда-то появились несколько десятков лучников в полной готовности.
— Сказано же: ждите короля и без глупостей — они будут стрелять!
— Лучше бы вы все с ними на охоту уехали, глядишь бы польза была! — выкрикнула я, в бессильной злости хлопая дверью.
Вернувшись на кровать, я села, обхватив себя руками. По щекам текли слезы. Я не смогу помочь, не смогу спасти Тинувиэль, которая была так добра ко мне… Не знаю, почему, но она, в отличие от остальных в Дориате, сразу поверила мне.
***
Не знаю, как долго я сидела и жалела принцессу, Берена и Хуана. А потом еще своих близких и, в конце концов, себя. Совсем раскисла, что случалось со мной нечасто. Миримон, оставив безуспешные попытки меня утешить, просто лежал рядом с кроватью, неподвижный, словно изваяние. Наконец, дверь открылась и вошел печальный Финрод.
Я подняла на него красные, едва высохшие глаза и он, вздохнув, сказал:
— Берен и Лютиэн мертвы, а еще Хуан. Они там, в тронном зале… Ты пойдешь? — видно было, что ему тяжело.
Я молча кивнула, встала и пошла за ним, сопровождаемая волком, ставшим мне второй тенью. Оказалось, уже наступила ночь.
Я знала, что увижу, но тем не менее снова не сдержала слез, увидев лежащих на носилках Берена со страшной раной на груди, окровавленного Хуана и Тинувиэль, упавшую мертвой рядом с возлюбленным. Рядом стояли поседевший, подобно смертному, Тингол и бледная Мелиан.
Во мне проснулась неконтролируемая ярость.
— Я хотела спасти их! — мой голос эхом разнесся по залу, заставив всех обернуться. – Возможно, я могла бы спасти их, если бы король Тингол не запер меня, как пленницу, приставив лучников и грозя смертью!
— Эруанна! — окликнул меня Фелагунд.
Я замерла и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и тут заметила, что все в зале смотрят на меня с неприкрытым ужасом, а у моих ног змеится туман, медленно тянущий свои полупрозрачные щупальца к растерянному владыке Дориата. Майэ Мелиан прошептала что-то и туман, мгновение поколебавшись, словно нехотя, рассеялся. Сказать, что я испугалась, значит ничего не сказать. Неужели это сделала я? Развернувшись, я вихрем помчалась из зала, за мной побежал Миримон.
Видимо, видок у меня был еще тот, потому как страж, на которого я едва не налетела, рванул от меня так, будто за ним гнался сам Моргот.
Добежав до своих покоев, я рухнула на кровать. Меня трясло, слезы лились рекой. Вскоре я услышала шаги и почувствовала как кто-то сел рядом на кровать. Это был Финрод. Он гладил меня по голове, а я рыдала и не могла остановиться. Когда слезы иссякли я тут же заснула.