— Мне кажется, что мы привязались друг к другу не благодаря происходящему. Скорее, нам легко быть вместе. А тут и обстоятельства. К чему я: мы бы и так стали интересны друг другу, но шансы серьёзно подтасовали. Я стал раскапывать твои вещи, желая увидеть человека за сухим и коротким файлом. Ты перетерпела странность и навязчивость, перешла от неприязни к попытке показать мир вокруг. Дай нам чуть больше или чуть меньше времени, может ничего бы не вышло. Всё шло своим чередом. И тут возникает основной вопрос…
— Не привела ли я нас сюда? — смотря под ноги, перебила Аня. — Элис через меня, отчасти — через тебя, дёргала за ниточки. Может быть мои сны и воспоминания вложены, я думала об этом. Но сейчас никакой разницы нет, мы всё равно оказались бы в таком положении. Что не фатально, если посмотреть на общую картину. Мы продержимся вместе.
— Согласен с тобой, — согласился Птах. — Но давай про неотвратимость и внезапность.
— Не думаю, что такой сложный план требует от нас смерти. Такие усилия, чтобы двое сгинули, как шум ночной в лесу глухом? Чушь, скорее от нас ждут проникновения в идеи и определённой покорности в исполнении. Значит, ждать нужно иного.
— Слома? Страданий? Стой!
В этот момент скрип слева от головы девушки сменился ударом и скрежетом металла. Когда она повернулась, Птах рукой отводил один из манипуляторов. По лицу было видно, что часть удара прошла через костюм, сантиметров на пять ниже локтя. Отведя сопротивляющийся механизм под сопровождение скрежета конструкции, мужчина перехватил стальную тёмно-зелёную руку и сжал в перчатке. Согнутая и сломанная, та словно обмякла. Но тут же вслед за ней вокруг стали оживать остальные манипуляторы, словно заразная идея охватывала скрипучие промышленные роботы. Аня посмотрела, что до границы механического леса оставалось добираться с минуту. И бросилась, в одном движении увлекая за собой спутника.
Пару раз за последние двадцать шагов девушка в последний момент уходила от резкого движения. Ощущала порывы воздуха и блеск стали в трёх-пяти сантиметрах от себя. Один раз траекторию движения пришлось кардинально менять. Почти в тот же момент послышался глухой удар значительной силы, который не смог бы полностью поглотить костюм. Обернувшись, Аня увидела согнутую фигуру. Манипулятор ещё давил на лопатку, когда Птах вывернулся, всем телом подаваясь вперёд. На лице отчетливо проступила боль, которую ещё не успела подавить сеть амуниции. Через мгновение Аня остановилась, почувствовав резкое движение шлема вправо. Она бросилась в ту же сторону, ведомая уже полностью системами костюма. На дисплее медленно затягивалась царапина, оставленная металлом секунду назад.
Девушка вывалилась из ожившего леса. Она не успела увернуться ещё от двух ударов, но те почти не прошли через костюм. Повреждения не считались критичными, но Аня, ещё какое-то время лежала и успокаивалась, сбавляя частоту дыхания и вглядываясь в слабое свечение плит потолка над головой. За прошедшее время к ней успел подползти Птах. Он также тяжело дышал, но уже снял шлем и смотрел в лицо спутнице, отключив свои и её системы защиты.
— Давай выключим наши боевые костюмы и их сети, — сказал он, ещё тяжело дыша. — Не знаю, в них ли дело. В любом случае, мы переломали с десяток этих отличнейших железяк, но теперь я хочу остаться с тобой, только наедине Дыхание захватывает. Нужно перевести.
— Ты ещё медлил, — улыбнулась Аня, переводя взгляд. — Да, после такого танца приличные люди могут побыть друг с другом и дольше. Но что-то подсказывает мне, что твои волнения касаются не столько наших сердец, сколько глаз. Да, я заметила, что происходящее напоминало танец своим рисунком.
— А я отметил декорации, — быстро поддержал Птах, кивнув головой. — К части технического исполнения вернусь, но стены наталкивают на определенные мысли и без содержимого. Как думаешь, что это такое?
Аня обвела взглядом минималистичные укреплённые своды и технику вокруг, вспомнила последние данные карты и оставленные позади предметы.
— Мы на закрытом и стёртом с карт военном складе, — наконец ответила девушка. — Который умело распечатали.
— А значит, не только мы лишились информационной поддержки, но и сигналы снаружи внутрь не проходят, — ещё раз кивая, согласился Птах. — Датчиков движения, дыхания или иных систем слежения рядом нет, я проверил. А значит, представления запустили мы сами. Мы заражены. Скорее всего, заражены вся техника. Вряд ли вирус смог адаптироваться к симбиозу нейросетей внутри нас, но внешняя часть точно поражена им. Только костюмы взаимодействовали с окружающими предметами.