Сбегать по гранитным ступеням небольшой лестницы не составляло труда, потому что холодный свет выхватывал покрытые грязью плиты. Смрад скопившихся слоёв гнили, разложений и отбросов отбивал любую охоту спешить. Тесей всё же подгонял себя, перебирая конечностями по скользкой мерзкой массе. Если преследовали отстали, то при должном везении было достаточно хорошо спрятаться внизу.
Собаки позади до сих пор не слишком спешили спускаться. То ли опасаясь проворных орд крыс, то ли скрежета ещё работающих механизмов. Тесею же приходилось полагаться только на память и собственные возможности. Он уже спускался в этот проход, пусть и совсем давно. Знал, что подземный туннель, что разветвляется ниже, на этой глубине располагает множеством укромных безопасных углов. Старые механизмы ещё отлавливали крыс в коммуникация. Не таилось ничего страшного.
Оказавшись в тёмном коридоре, Тесей обнаружил ряд некогда прозрачных помещений. Часть из больших коробов, идущих по стене вдоль прохода, оказалась открытой. Другие павильоны стояли разломанными, покрытыми трещинами, частично разрушенными. Несколько помещений уцелели, хотя бы с виду, заброшенные в слоях пыли и обломков. Внутри проглядывали бесформенные нагромождения предметов и вещей разного толка, силуэты в мутной темноте. Замершие неподвижно, не привлекающие внимание.
В серо-зелёном сумраке глаза наконец выискали приоткрытый маленький проём, в который Тесей запрыгнул и протиснулся, стараясь как можно меньше шуметь. Он не слышал голосов преследователей. Сверху не доносились звуки приближающейся погони. В затишье Тесей позволил себе перевести дыхание, но не расслабиться. Он втянул воздух, принялся глубоко дышать и вертеть головой, медленно осматривая и обнюхивая собственное окружение.
Стойкие разномастные запахи смешивались вокруг, накопленные временем. Они сбивали с толку, маскируя свои источники и раздражая нос. Среди местной вони никаких посторонних включений выявить не удавалось. Что-то тревожно мелькало на границе восприятия, но уж слишком сбивали концентрацию и внимание посторонние ароматы и собственные настойчивые запахи и волнения. Сердце и мышцы не спешили успокаиваться. Тело нахватало различной грязи и усталости. Ни тишина, ни недоступный крупным собакам из-за собственной узости лаз, ни проходящие секунды не приносили Тесею полного спокойствия. Он никак не мог понять, что именно пошло не так. Осматривал периферийным зрением серые, покрытые тенью и пылью стены, ряды позабытых предметов и ворохи непонятного хлама на полу. Всматривался в тоннель перед собой, ожидая увидеть преследователей в любую секунду.
Безмолвные головы манекенов, поваленные и направленные теперь в разные стороны, замерли навеки вместе с манипулятором. Машина, что переставляла и выдавала товар задолго до превращения в ржавую рухлядь, словно тоже несла вахту. Множество ненастоящих глаз проглядывало тоннель в обе стороны. Но рычание неожиданно раздалось слева, немного позади. Силуэт проступил из-за кучи тряпья, скрывшей приличную прореху в стенке оставленной кабинки-автомата. Звук срезал тишину быстро, заставив Тесея чуть податься телом в сторону и запустить мысли с новой скоростью в круговорот карусели внутри головы.
Возможно, пёс не преследовал его, срезав путь по прямой, предугадав выбор подземного перехода в качестве укрытия на открытом заросшем пространстве. Значит сообразительная дворняга по направлению догадалась, куда несли ноги Тесея. И он уже ждал беглеца здесь, втиснувшись в лучшее укрытие и рассчитывая на удачу и спешку загнанной добычи. Торжествующая собака сейчас оставалась позади, за доли секунды до броска, до первого укуса, до призывного лая дружкам. Особенной широты выбора удача не предоставила. Спешка толкала на неудобные действия, требующие холодной головы и верных решений. Которые пришли сами в последний момент.
Ни панические мысли, ни сожаления не коснулись биения сердца Тесея. Он оставался в живых в своем почтенном возрасте во многом благодаря собственному умению выживать и одному удачном знакомству. Удача и опыт опять определили быстрый расчёт движений в следующие секунды.
Потрепанный и наполненный адреналином, Тесей дождался первого шороха, отпрыгнув в сторону, спиной вперёд и вбок. Клацанье челюсти остановилось в трех сантиметрах от выгнутого влево тела кота, отдаваясь в тишине туннеля. Спустя мгновения, ощутив неприятный чужой прилив сил и выпуская шипение наружу, Тесей со всей силой опустил передние лапы, одну за другой, прямо на голову подавшейся вперед собаки. Кот навалился всем весом передней части тела. Хотя вживленные металлические части отличались легкостью и слаженностью с живыми тканями, их инородность чувствовалась, больше всего в силе и возможностях при критических угрозах. Обычный дикий кот мог повредить мягкие чувствительные ткани на лице глупого пса, почуявшего близость добычи и не рассчитавшего сил. Но Тесей проломил череп, хруст которого сопровождался последним визгом дворняги, пока кот завершал начатое. Теперь он точно уверился, что друзья остывающего комка мяса и костей, ещё исходившего в конвульсиях, не сунутся вниз после услышанных мягких и липких звуков. Остальные мысли загнанного кота в темноте потерялись за успокоением, за возможностью прожить и эту ночь.