Проходя по коридорам, Кам глядел под ноги. Он всё-таки опасался смотреть на людей вокруг. Они оставались покорными насекомыми, но и таковыми беглец раньше не пренебрегал без острой необходимости. Не позволял себе не считаться с ними, с собственным прошлым. Теперь он оставлял на смерть множество людей, пускай и с Разумом, пускай и всюду виноватых. Они допустили насилие, из-за которого Разум превратил жизнь в единое сумасшествие и угнетение, не он. Но он в какой-то части оставался членом общины. Его формально впустил Разум по остаткам браслета. Исчезновению и появлению одного тщедушного человечка не придал значения: ничего не изменилось, а шумы браслета заглушали камеры и датчики. Кам чувствовал себя невидимым, иным, отдельным от общей массы. Но при всей своей исключительности, сейчас людей собирался убивать он, пускай и не из корысти или мести. Не Разум.
Щитом выступала мысль, что пережитое ставит человека выше, если в руках есть причины и способы, а за спиной — обстоятельства. Он хотел стереть заразу с лица земли одним ударом. Ситуация сложилась сама. До него ни руки людей сверху, ни остатки насекомых не доберутся — запасов оружия, подготовленного транспорта и определённых укрытий хватит на десятки лет спокойной жизни. Даже если по части из них библиотека браслета устарела. До жизни оставалось только добраться, поэтому Кам с облегчением почти выбежал, а вовсе не вышел из последнего лифта. Вывалился из кабины, громко дыша и подавляя приметное желание дышать полной грудью. Беглец с удивлением обнаружил, что не дышал прежде, хотя последний подъём занял полминуты и проходил в полнейшем одиночестве. Пусть иррациональность здесь подвела, но именно переживания и сомнения заставили его уйти, спастись от судьбы шестилапого ничтожества, сделать первые шаги к бегству.
Двери верхнего этажа остались позади. С мыслью о долгожданном избавлении Кам оказался снаружи, громко вдохнув свежий воздух. Обнаружил, что облегчение не пришло так быстро, как представлялось раньше. Виски всё ещё тяжелели, голова кружилась и свет заставлял жмуриться. Ничего не изменилось вокруг: в прохладном воздухе также мерзко ощущалась повышенная влажность. Грязь хлюпала под ногами и запах собственного немытого тела отдавал усталостью, наталкивая на противное ощущение приставшей одежды.
— Похоже, теперь нужно идти дальше, — сказал тихо Кам.
Секунды шли по-прежнему, шелест леса заполнял слух. Спустя пару минут, отойдя от навсегда оставленного дома, мужчина осмотрелся, вспоминая дорогу к пауку-вездеходу. Ненависть, обретённая прежде, осталась внизу, вместе с решением всех проблем и сопутствующими сомнениями. Мужчина знал, что переживания вернутся, но позже. Сейчас ничего нельзя было изменить: страх не позволял думать о возвращении, спасительном для общины и Разума. На это Кам и рассчитывал, но пока всё равно не мог сделать даже шаг прочь, к лесу.
Тело мужчины согнулось в дугу, поддаваясь панической атаке. Руки обхватили голову, ноги подкосились, пока по всем частям тела проходили судороги. В такт с ними тревожные мысли сковывали сознание, оставляя место одним стонам да скрежету зубов. В таком состоянии мужчине с минуту ещё удавалось брести вперёд, измазывая ноги в грязи. Но уже под кронами деревьев, заходившими от сильных порывов ветра, силы оставили мужчину. Остановили мышцы и мысли.
Ещё с минуту грязь, стволы и кроны составляли унылую картину, бесследно проходившую перед невидящими глазами. Только через несколько минут, не помня себя и изнывая от головной боли, Кам добрался до паука и ввалился в беспамятстве в кабину. Для него побег почти закончился. Но что-то то внутри навсегда осталось, потерялось и сгинуло под землёй.
5
Идея заниматься спортом считалась обоюдной. При этом Анна отчётливо помнила, как с мужеством приняла это предложение. В тот момент девушка не предполагала, что придётся бегать так часто и так много. Круг за кругом, день за днём, неделя за неделей. Анна ни разу не видела график и не слышала о существовании оного, что ни капли не умаляло интенсивность тренировок. Подробности выяснились в процессе, прописанные предательским мелким шрифтом между сказанных слов. В них не предусматривались компромиссные варианты йоги или пеших прогулок. Почему? Потому что в них не нашлось бы места испытаниям. Остальное казалось незначительным, экзотическим, опасным и несерьёзным. Потому альтернативы не встречали понимания и энтузиазма.