Анна выдохнула и сделала несколько шагов, разминая ноги. Цвет лица выравнивался и возвращался, пока затихала боль от ушиба. В движении пришло осознание — действовать необходимо самой. Каким образом? Очень хороший вопрос.
6
Несмотря на продолжительность полёта, общение не заладилось. Виной тому был не столько шум вертолёта, сколько отрешённость спутников. Значительная часть звуков подавлялась, не проникая внутрь кабины, но пассажиры сидели без движения и смотрели в разные стороны, преимущественно молча. Словно воздух стеной разделил пространство на две части и не спешил впускать слова в монотонный гул.
До встречи Аня задремала. Закрыла глаза во время ожидания, а проснулась от прикосновения к плечу. Прибывший молодой человек стоял перед ней в стандартной тёмно-зелёной экипировке, с немного короткими и достаточно взъерошенными волосами. С извиняющимся и усталым видом. Плечи опущены, взгляд ни за что не цепляется, часто моргает. Скорее всего, чуть ниже девушки ростом. Разница в положении тел не располагала к точным замерам.
Он представился, назвав свой идентификационный номер и программу на время пребывания. Краткую версию. Открытыми данными сети девушка не воспользовалась из вежливости. Из услышанного Аня запомнила последние три цифры ID. Сейчас она понимала, что отошла ото сна только в кабине. И то не до конца. Поэтому знакомство вышло скомканным и сонным.
Вертолёт шёл ровно и плавно. Проснуться удавалось с трудом. Девушка потёрла глаза, ещё морщась и зевая. Вспышки памяти по яркости не уступали реальному восприятию, переключение давалось с напряжением, с трудом. Даже ради мелочей пришлось немного повозиться. Аня начала формировать модель поведения гостя, но пока в собственной памяти выстраивался размытый образ. Один скелет из сухих характеристик личной карточки, что представила автоматом сеть. Стоило попробовать начать с простого.
— Пятьсот третий, верно? — почти прокричала девушка.
Получилось немного наигранно. Шершавость особенно подчеркнули моргающие глаза, натянутая улыбка и повисшая пауза. Пальцы девушки забарабанили по ноге: не находились дополнения, завязки для разговора. Мужчина кивнул в ответ, не отрывая взгляда от происходящего по ту сторону кабины. Стекло редко откликалось на реакцию глаз, а значит информацию пассажир не запрашивал, отдельные детали ландшафта не рассматривал. Местность лилась перед глазами монотонным потоком. Над которым светлой точкой скользил вертолёт.
Внешний вид пассажира представлял собой скучную почву: минимум встроенной бионики и минимум багажа. Он явно поддерживал тело в форме, но что-то в походке и поведении говорило: на твёрдой земле эти ноги стояли, много и давно одновременно. Что это могло значить? Орбитальные станции и работа головой, скорее всего узкой направленности и с высоким профессиональным цензом. Каста из людей, не склонных к спуску в зелень, к жалким букашкам и окаменелостям. Обычные для мейнстрима своего поколения, дети мегаполисов, привыкшие смотреть на всё сверху. Держащиеся в стороне от технарей прикладного толка, открывающих новое поближе к самому предмету. В то же время мужчина путешествовал прежде: мышцы, осанка и остатки мозолей на руках не оставляли сомнений.
Оба спутника заметили, что сеть стала добавлять тёплые оттенки, дорисовывать мелкие приятные штрихи и сглаживать восприятие. Аня вернула чистоту обработки органам чувств одним взмахом руки. Её спутник успел заметить, как взгляд девушки задержался на собственных руках.
— Знаешь, почему у любой мультяшки на руке всего три пальца в комплекте с большим? — Аня, нацепив дежурную улыбку, ждала ответного взгляда с десяток секунд. — В некотором роде я — хранитель старых ответов. Помогаю ускориться. Экономлю время, трачу своё. Все спешат и берегут часы жизни по-своему. Раньше большая часть анимационных фильмов рисовалась от руки. Один палец экономил минуту-другую. За один кадр. Это уже час жизни на пару движений персонажа.
Под движения пальцев туда и обратно пробежала архивная запись. Вытащенный Аней артефакт из чужого, давно забытого детства.
— Мультфильмы слишком дорого стоили, чтобы допускать неэффективность. Сейчас такая рука — дань классическим правилам. Факт, не просто история. Наши корпорации отказались от логотипов и марок по тем же причинам. Причин достаточно много для цивилизованной конкуренции, но поводов слишком мало. Легче не тратить время на подпись каждого болтика. Теперь одни цвета и символы на чём-то глобальном.