Лицо собеседника не спешило реагировать на рассказ. Волны удивления едва проступили поверх напускного безразличия. Мужчина чуть шире приоткрыл глаза, изучая девушку напротив. Чаще заморгал и не торопился раскрывать рот. Опустил брови и сомкнул губы, чуть заметно. Возможно, ожидал продолжения. Без явного энтузиазма, но заинтересованный. Большего Аня и не ожидала.
— Поэтому нам так легко, — продолжила она. — Смотришь на человека и не видишь различий и сословий. Даже открытые данные не смотрим вежливо. Максимум разногласий — различные любимые спортивные команды. И социальные группы, и сложное рабочее соперничество не дадут успокоиться бурлению культуры, творчества, самоопределение и самоутверждения. Но такие условия больше походят на игру. Настоящие проблемы проще подменить и решать выбранный. Поэтому агрессия выливается в разные формы. Не нужны настоящие враги, но нужны соревнования, вызовы. Мы всё равно ищем формальные поводы для собственной обособленности…
— Мы принадлежим к одной компании, к одной группе, — сказал мужчина, также громко. — Оба спустились в какую-то изоляцию. Стоит найти общее убеждения. Я знаю. Мне необходимо проработать здесь не меньше двух месяцев. Готов к ним и не доставлю лишних проблем. Непривычно, конечно, но мне сейчас и не требуется шумная компания. Я постараюсь быть полезным и не мешать. Или согласую отдельное проживание.
Аня ждала реакции посильней, но и прежнее молчание говорило о многом. А теперь череда фраз уже сформировала портрет без открытых запросов в сети: он не пропускает её слова, выговор на общем языке не содержит акцента и удивляться мужчина ещё не привык. Значит глаза напротив видели не так много миров вживую, но встречали достаточно людей. Он не ограничен в общении, но специально сдерживает проявление эмоций. Не боится чего-то сейчас и не отстраняется, но открыто говорить не намерен.
Сеть собрала всё вместе и внесла правки в собственные советы. Оставалось только раскопать поглубже причины поведения. Что не представлялось особенно легко выполнимым, судя по угрюмому выражению лица собеседника. Оно словно состояло из углов, сомкнутых губ и выраженных скул.
— Тем более, мы обязаны лучше понимать друг друга, — снова с напряжением улыбнулась девушка. — Облегчим жизнь, общение и обращения. Друзья зовут меня Аней. Звали, пока я не стала смотрителем. Мы себя ещё называем хранителями лесов. Или смотрителями маяков. Так поэтичнее. Знаешь, в одиночестве важно, какими словами описывается твоя жизнь в глухом лесу и в развалинах неподалёку. Возможность услышать вживую собственное имя представляется мне не так часто. У тебя есть имя не для протокола? Кроме номера?
— Есть прозвище, — ответил пятьсот третий, переводя взгляд на собеседницу, — Птах. Только посох не при мне.
Фраза казалась подготовленной, не совсем живым продолжением. Скорее привычной, неуместной без пояснений. Общение в целом крупными кусками с трудом прокручивалось через шестерни. Девушка не совсем, не сразу поняла подтекст имени, а потому фраза повисла в воздухе. Скорость подбора слов вживую, отсутствие запросов к внешней части сети с обеих сторон и личное участие в построении портрета в разговоре, при доступе ко всей информации мира, говорили о многом. И о вежливости, и о собственных ценностях, и о быстроте мышления, и о желании понравиться собеседнику, оставляя место для отступления. Знакомство обрисовало некие общие правила этики. В то же время у девушки сложилось двойственное отношения к заготовленным движениям и фразам, отрешённости и чудачеству. Аня потёрла рукой подбородок, взяв короткую паузу.
— Хочешь так, давай попробуем: тогда каким ветром? — спросила она, по инерции поддерживая диалог. — Не пойми превратно, но если человеку нужен отпуск и компаньон для акклиматизации, здесь такой долго не протянет. Для отдыха есть курорты получше.
— Я не за этим. Но слышал, что часть туристов стремится сюда. Может и у меня получится. Перевести дыхание.
Аня покачала головой и ответила сразу:
— На Земле напряжение снять не удастся. Можно пройти по траве под кронами и среди руин прошлого, забраться в горы или спуститься к рифам. Но я не видела у тебя с собой снаряжения. Здесь создадим?
После пары секунд молчания девушка тут же продолжила гадать вслух и узнавать напрямую:
— Ну, и исследования мои пока не вызывали особого интереса — промежуточные результаты никто не просматривал в последние месяцы. Остаётся задать резонный вопрос: зачем ты здесь?