\\\Полностью свободные "договорные" цены в реальной истории были разрешены предприятиям СССР только в 1987 году. После этого все и началось (с).\\\
Собеседники замолчали. В кабинете уже слегка стемнело, но люстру никто не включал. Каждый думал о своем, рассмотренные за несколько часов вопросы вполне тянули на небольшую революцию в области управления одной шестой части суши. Или на расстрельную статью, если вспомнить времена всего лишь десятилетней давности.
— Весь чай выпили, — наконец подвел итог Косыгин. — Давай закончим на сегодня. Ты сможешь подготовить свой черновой вариант решения до конца недели?
— Постараюсь, Алексей Николаевич. Только в самом общем виде, серьезно тут надо не один месяц думать. — Глушков с силой потер ладонями лицо, и добавил: — все планы перевернули. Но мне кажется, в лучшую сторону!
— Да! — вдруг вспомнил Алексей Николаевич. — Отчет считай секретным. Думаю, с ним имеет смысл ознакомить только членов ЦК. Так что срочно сдавай все материалы в канцелярию Президиума и делай соответствующие выводы.
\\\Канцелярия Президиума ЦК КПСС до 1953 года не зря называлась "Особым сектором ЦК КПСС или, еще раньше, "Секретным отделом ЦК ВКП(б)".\\\
* * *
После съезда в СССР наступило затишье в несколько месяцев. Ведь готовились загодя, все что могли — запустили в космос, построили, сдали, закончили. Фильмы выпустили в прокат, книги издали, по открытиям отчитались. Значительные достижения записали в подарки к съезду. Обычными привычно прикрылись перед обкомами и горкомами. А тут еще и лето наступило… На крымских госдачах было не протолкнуться от поправляющих нервы партаппаратчиков и прочих видных деятелей науки и культуры.
Лучший переговорщик и снабженец страны, Анастас Иванович Микоян никак не мог привыкнуть к новой роли Генерального Секретаря ЦК КПСС. Чуть не полсотни лет в тени более сильного лидера невольно наложили свой неизгладимый отпечаток. Но положение обязывает. Свою роль арбитра в отношениях Шелепин-Брежнев Анастас Иванович осознавал прекрасно, опыта старому коммунисту было не занимать. Присутствовало и понимание, что влияние "союза противоположностей", как называли за глаза Шелепина-Косыгина-Воронова, вполне может хватить не только для смещения высокого поста, но и вообще, для отправки на пенсию. Если не хуже.
\\\Выступая на XVII съезде ВКП(б) А.И. Микоян установил своеобразный рекорд восхваления — упомянул имя Сталина больше всех — 41 раз.\\\
Нужно было лавировать между сложившимися центрами силы в ЦК, любой ценой сохраняя дистанцию от любого из них. Конечно, идеальным был бы вариант постепенного усиления собственного влияния, и быть может, обретение реальной власти. Мечта оказалось необыкновенно близкой. Но Анастас Иванович не питал иллюзий, на восьмом десятке сколачивать свою группу поздно. Да и компромата многовато скопилось у "соратников", начиная от чудесного спасения из роли "27-го бакинского комиссара" и организации продаж ценностей Эрмитажа, до подписей под расстрельными списками времен Иосифа Виссарионовича. Последнее было не слишком страшно при Хрущеве, то поколение партаппаратчиков физически не могло миновать кровавой карусели. Но "комсомольцы" в ней практически не успели принять участие, а документы на этот счет в ведомстве Семичастного водились поистине "убойные".
\\\25-го ноября 1966 года А.И. Микояну исполнится 71 год.\\\
\\\А.И. Микоян был в числе арестованных комиссаров бакинской коммуны. Каким образом он уцелел, по-прежнему доподлинно неизвестно. Официально считается, что его фамилию по ошибке не занесли в тюремную продовольственную ведомость (по которой в неразберихе составляли "расстрельный список").\\\
Основная цель товарища Брежнева была более-менее понятна любому в ЦК. Официально — вести СССР к новым успехам, свершениям и прочему торжеству коммунизма. Реально — без надрыва работать самому и не мешать другим по мелочам. Цинично, но что греха таить, очень востребовано на пятидесятом году советской власти. Люди просто устали от метаний и страха, ЦК ощутимо постарел, средний возраст перевалил за 60 лет. Но отказаться от постов никто не пытался, за каждым тянется настоящий шлейф соратников. Они же первые не поймут, затопчут, как промахнувшегося вожака волчьей стаи. И будут по своему правы — при невообразимом выходе на пенсию члену Президиума оставят хотя бы дачу и спецснабжение. Но для обычного члена ЦК КПСС надеяться на что-то большее, чем персональная пенсия и квартира не стоит. Триста рублей в месяц, это неплохо, но… Совсем не то.
\\\К примеру, министры получали пенсию в 400 рублей, зампреды Совмина и секретари ЦК 500. Простой пенсионер — около 60 рублей.\\\
С другой, стороны, истинные планы Шелепина были совершенно непонятны. Вернее, все казалось очевидным еще в прошлом году. Микоян даже немного сочувствовал "комсомольцам", наблюдая как опытный Леонид Ильич последовательно вышибает из под их ног опору за опорой. Неожиданно ситуация перевернулась с ног на голову. Бывшие соперники стали соратниками. Непримиримые враги действуют в одной команде. Главное, сам "Железный Шурик" изменился до неузнаваемости, стал намного гибче, ближе к людям, целеустремленнее. В нем пробудился настоящий дар предвидения. Куда-то делась политическая наивность и идеализм, а вместе с ней изчез так пугающий советскую номенклатуру сталинизм. По ЦК кто-то даже пустил несмешную шутку, что Шелепин, не иначе, увидел призраков, как Эбенезер Скрудж.
\\\Эбенезер Скрудж — персонаж повести Чарльза Диккенса "Рождественская песнь".\\\
Поэтому Анастас Иванович считал необходимым срочно "прояснить позиции" несколько глубже общения в коридорах и кабинетах Старой площади. И лучше всего это сделать с Косыгиным, всеж почти четверть века в одной упряжке. В то время как Шелепина Микоян почти не знал, и немного опасался. А Воронов всегда был товарищем ограниченным и излишне прямым. Если что не так — упрется как осел, нипочем не договориться.
Случай не заставил себя долго ждать. Из-за нового поста Генерального секретаря ЦК КПСС, введенного параллельно с Первым секретарем, вышел небольшой казус с Крымскими госдачами. Основную, N1 в Нижней Ореанде, построенную в 1955 для Хрущева, Брежнев отдавать не захотел. Надеялся, что Шелепин поссорится с Микояном из-за президентской "двойки" — заметно более удобной, однако не такой статусной. Но не получилось, Александр Николаевич с удовольствием остался в привычной "семерке" Чаира. В свою очередь Анастас Иванович, в жесте взаимной уступки, выразил готовность в любой момент отдыхать в привычной "обычным" секретарям ЦК "семерке", хотя бы и прямо в этом году.
\\\Пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР хоть и редко, но все же именовался "Президентским". В данной истории до 23-го съезда КПСС эту должность занимал А.И. Микоян, после — А.Н. Шелепин.\\\
Подгадать свой отпуск ко времени "косыгинского" было не сложно. А любимая Алексеем Николаевичем "пятерка" граничила заборами с "семеркой". В общем, летом 1966 года можно было частенько видеть Премьера и Генсека лежащими рядом на пляже или в длительных совместных прогулках по живописным окрестностям. Нельзя сказать, что лидеры СССР часто говорили о политике или экономике, скорее наоборот. Но порой там, где рядовые советские отпускники видели лишь повод перекинуться парой-тройкой слов, вожди походя намечали грядущий курс огромной страны.
… Тяжело отдыхающему миновать "Набережную Русалки" в Мисхоре, получившую свое название благодаря выступающей из моря еще с дореволюционных времен бронзовой фигуры обнаженной женщины-русалки с ребенком на руках. Анастас Иванович знал — прошедшая война оставила в скульптуре более 140 пулевых и осколочных ранений. Впрочем, с асфальтированной дорожки тротуара отрывался вид только на уходящую в бесконечность пашню моря. Сама достопримечательность, как и плотно заваленная загорающими телами узкая полоска галечного пляжа, были надежно прикрыты широкой полосой зеленых кустарников. Настолько плотных, что помет чаек неряшливо лежал прямо поверх переплетения неровно остриженных веток.