Он знал, что если бы он позволил себе достаточно времени, то смог бы увидеть, как «Хат» меняет размер. Но у него не хватило на это терпения, по крайней мере, не сейчас. Согласно карте и его собственным, неточным наблюдениям, он находился менее чем в дне пути от «Кресцента» под управлением его абсолютного привода движения.
Возбуждение пощекотало его грудь. Если Великий Архив был таким замечательным, как все утверждали, он должен узнать — сам, без какого-либо посредника, искажающего информацию, — больше о могущественном «Спеллджаммере». Может быть, он найдет то, что ему нужно знать, чтобы принять серьезное решение, которое всегда давило на него... и, кроме того, то, что ему нужно знать, чтобы на самом деле осуществить решение, как только он его примет.
Бросив последний взгляд на солнце системы «Хатспейс», он повернулся, чтобы спуститься под палубу — одеться и направить свое маленькое судно к далекому «Кресценту».
— «Должно быть, я начинаю уставать», — подумал Телдин. — «Год назад — даже несколько месяцев назад — я был бы так ошеломлен, что не мог бы пошевелиться. А сейчас? Я отношусь ко всему этому спокойно».
Это, конечно, был мир «Кресцент», что-то, напоминающее полумесяц. Когда «Фул» приблизился к маленькой планете, она, казалось, оправдала свое название: яркая серебряная дуга на черном фоне дикого пространства. Сначала Телдин предположил, что мир выглядит так, потому что солнце освещает его под углом — по той же причине, по которой знакомые луны Кринна показывали разные фазы. Но теперь, подойдя ближе, он понял, насколько подходящим было на самом деле название этого маленького мира.
«Кресцент» на самом деле был похожим на полумесяц — изогнутым кусочком мира, напоминающим огненное яблоко с огромным, откушенным от него кусочком. Два заостренных конца странной планеты — «рога», как он их назвал, — казалось, были закреплены в пространстве, будто прикреплены к одной оси. Остальной мир вращался вокруг этой оси, будто каменная дуга была только частью сферической планеты.
Согласно его карте, все население планеты было сосредоточено на изогнутой внутренней поверхности дуги. Подведя «Фул» поближе, Телдин понял, почему. Внешняя поверхность «Кресцента» была самой суровой, негостеприимной на вид средой, которую он когда-либо видел, и на ней были такие адские бездны, как на планете гоблинов «Армистайк». Поверхность суши была сплошь покрыта горами и кратерами, расколотыми огромными трещинами и разломами шириной в лиги, будто по этому миру били космическим молотом, пока он не раскололся. Облаков было немного, но те, которые он мог видеть, двигались невероятно быстро на фоне ландшафта, намекая на ветра, убивающие корабли. Владелец Плаща поймал себя на том, что содрогается только при одной мысли о том, чтобы попытаться там приземлиться.
В отличие от внешней, внутренняя поверхность «полумесяца» была совершенно привлекательной. Конечно, там были горные хребты, достаточно большие, чтобы их можно было увидеть из космоса, но отдельные вершины выглядели неизмеримо старше, выветренные в гладкие, волнистые формы, совершенно отличные от острых, как нож, чудовищ с игольчатыми вершинами на другой стороне этого мира. Внутренняя поверхность представляла собой землю размытых зеленых и коричневых тонов, сильно напоминая Телдину о его последнем взгляде на Ансалон из космоса и даже о местности вокруг Раутхейвена и Эвермита на Ториле.
А это что? Казалось, что на поверхности планеты была какая-то особенность, которая выглядела гораздо резче, ярче, чем размытое окружение. Это было похоже на острую черную точку...
Ему потребовалось мгновение, чтобы осознать то, что он видел. Черной точки вообще не было на поверхности планеты. Это был какой-то корабль, быстро поднимающийся из атмосферы. Телдин наблюдал за ним в течение нескольких десятков ударов сердца, ожидая, что корабль «поплывет» по поверхности планеты в том или ином направлении. Но ничего этого не было видно, так как корабль расширялся в его поле зрения — больше не безразмерная точка, а форма с длиной и шириной. Никакого движения в какую-либо сторону. Это означало, что он направлялся прямо к «Фулу».
Телдин почувствовал тепло на своей спине, как жар полуденного солнца, падающий на его плечи. Он понял, что его плащ, абсолютное кормило пылал силой, реагируя на его мысли и подсознательные страхи. Корабль — чем бы он ни был — шел прямо на него. Хотя он знал, что безоружный «Фул» может обогнать и перехитрить практически любой другой корабль, это преимущество могло помочь ему, только если он им воспользуется....
Телдин нахмурился, наблюдая за ходом своих мыслей. — «Параноик», — упрекнул он себя. — «Ты начинаешь видеть врагов повсюду».
Корабль продолжал приближаться. Теперь он мог разглядеть его очертания, угловатую, горбатую форму осы. Он снова почувствовал, как его плащ ожил. — «Неудивительно», — подумал он. — «В последний раз я видел корабль-осу вблизи, когда пираты напали на корабль «Неистощимый» недалеко от Кринна». Он заставил себя ослабить контроль над силой своего абсолютного кормила власти. — Нет, — резко приказал он себе. — Если я буду убегать каждый раз, когда ко мне приближается корабль, я никогда никуда не доберусь.
Если у него и были какие-то сомнения относительно места назначения корабля-осы, то теперь они исчезли. Жестокий на вид корабль, выкрашенный в тускло-серый цвет, замедлил ход и приближался прямо к «Фулу». С этого расстояния, примерно на расстоянии брошенного копья, Телдин мог видеть движение на угловатой палубе судна. Стоя на своей открытой палубе, он чувствовал себя уязвимым — один меткий выстрел из тяжелой баллисты корабля-осы положил бы ему конец, и плащ мало что мог бы сделать, чтобы спасти его, — но он жестоко подавил эти страхи. Он стоял у перил, широко расставив ноги, и уперев руки в бока, и ждал.
Теперь два корабля были достаточно близко, чтобы их атмосферные оболочки слились. Телдин услышал голос, раздавшийся через открытое пространство между ними. Язык был общим для вселенной, но акцент был незнакомым: — Разрешите подойти поближе?
Телдин сложил ладони рупором у рта. — Что вы за судно? — крикнул он в ответ.
— Мы — «Пасвокер», — раздался голос с корабля-осы, — из Миротворческих Сил «Кресцента». Разрешите подойти поближе.
— Какова ваша цель? — запросил Телдин.
— Обычная проверка прибывающих кораблей, — немедленно последовал ответ. — Пожалуйста, остановитесь. Разрешите подойти, прошу в третий раз. На этот раз «просьба» о разрешении даже не была сформулирована как вопрос.
Телдин колебался. Судя по тому, как человек на борту «осы» уточнил, что это был третий запрос, он должен был предположить, что в игру вступит какая-то официальная политика, если он не ответит правильно. Он нервно взглянул на оружейную платформу, заполнявшую нос угловатого корабля. Баллиста может выстрелить прямо в корпус. — Разрешение предоставлено, — быстро крикнул он в ответ.
Он напряженно наблюдал, как «оса» маневрирует ближе, боком к «Фулу». Теперь он мог видеть маленькую белую эмблему, нарисованную на корпусе возле самого широкого места судна — простой полумесяц с семиконечной звездой между его «рогами». Баллиста, установленная на поворотном креплении на верхней оружейной палубе корабля, была нацелена через перила правого борта прямо на меньший корабль Владельца Плаща. Телдин видел, что оружие было заряжено и взведено и возле него был расчет из четырех человек. Они были одеты в серую униформу строгого милитаристского покроя и выглядели — на его частично опытный взгляд — пугающе дисциплинированными и компетентными. — Насколько компетентными они должны быть, в конце концов? — спросил он себя с усмешкой. — На таком расстоянии даже я бы не промахнулся.
«Пасвокер» придвинулся ближе. Телдин должен был признать, что члены экипажа «осы» были определенно компетентны и феноменально удачливы. Огромные крылья из хрупкого полупрозрачного материала простирались от верхней части сгорбленной спины корабля, с общим размахом, равным восьмидесятифутовой длине осы. Если этого было недостаточно, то шесть тонких сочлененных ног — шасси корабля — простирались вниз и наружу от киля. Если бы кто-нибудь спросил его, то Владелец Плаща заявил бы — категорично и без сомнений — что для «осы» было бы совершенно невозможно приблизиться к «Фулу», не пробив одной из своих ног корпус меньшего корабля или не оборвав одно из своих хрупких крыльев.