Тяжело вздохнув, Асока отодвинула портьеру и вошла внутрь. Она прошла четыре ряда колон прежде, чем оказаться в Зале старейшин. Это было круглое, как и всё здание, помещение, где старейшины сидели в кругу на больших подушках, посередине которого было пространство для выступающего. На это место падал яркий солнечный свет, что лился из большого отверстия в куполе. И хотя пламя в жаровнях у колонн всё же давали нужное освещение, падающий сверху свет освещал выступавшего подобно прожектору, усиливая эффективность его речи.
К слову, когда Асока вошла, место выступающего было занято. Отец семейства Сато, Мацуо, как раз что-то вещал, уставившись, по-видимому, на отца Асоки. Лао смотрел на оппонента с такой злостью, что его глаза едва-ли не испепеляли Мацуо, а желваки на челюсти вздулись до предела. Отец сидел, сжав кулаки, и был так напряжён, словно бы сейчас вскочил бы с места, дабы проехаться кулаком по лицу Сато.
— … И, следуя из лучших побуждений, я считаю, что Асоку Тано следует изгнать из клана, — Мацуо скрестил руки на груди. — Поверь, Лао, я говорю это лишь ради сохранения твоей чести и чести твоей семьи.
— Если бы ты заботился о ней, ты бы не совал свой нос в наше дело! — прорычал отец. — Асока возвращалась к нам и прежде. К чему весь этот спектакль?
— К тому, что твоя дочь вернулась беременной! — рявкнул сидящий напротив Лао Шульхан Арух. — В добавок, без мужа и с джедаем! Кто знает, кого он приведёт за собой.
— Хотя, не исключение, что этот джедай и есть отец ребёнка, — гоготнул Кара Фа. — А ты просто не понял обмана, Лао.
— В любом случае, мы не знаем всей правды, помните это, — звучным голосом пресёк этот спор Раввин Бейтдин. Это был самый старший член совета, избранный вождь клана, высокий тогрут за шестьдесят. Впрочем, почтенный возраст не мешал ему быть самым адекватным старейшиной. Именно он первым заметил стоящую у колонн Асоку и указал на неё кивком головы. — Проходи, дитя.
Мацуо Сато покачал головой и сел на своё место, перед этим смерив младшую Тано презрительным взглядом. Асока прошла в середину круга и, став на свет, кивнула старейшинам. Раввин сделал приглашающий жест рукой, глядя на Тано испытующим и в то же время спокойным взглядом.
— Приветствуем на родине, Асока Тано. Надеюсь, родители приняли тебя должным образом?
— Несомненно, — ответила молодая женщина, слегка приподняв уголки губ. Раввин кивнул, и сам приветливо улыбнулся.
— Хорошо. Я также буду очень признателен, что ты простишь нам, старикам, неудобство, что мы доставим тебе и твоему чаду, — обвёл он рукой других старейшин – десять мужчин, самый младший из которых, Аматерасу И, был ровесником Асоки, если не младше. — Но мы должны задать тебе несколько важных вопросов. Это нужно, чтобы мы могли помочь тебе, твоей семье и твоему ребёнку. Надеюсь, ты постараешься ответить честно на все. Поможешь нам?
— Конечно, господин Бейтдин, — Асока кивнула и вдруг почувствовала, как ребёнок с силой пнул живот матери изнутри. Молодая женщина чуть согнулась от резкого ощущения. В мгновение ока рядом с ней оказался Аматерасу и, поддерживая Тано под локоть, опустил за спину Асоки свою подушку. Аккуратно придерживая женщину, молодой мужчина усадил её вниз.
— Вам удобно? — поинтересовался юноша, отпуская Асоку. Она благодарно кивнула, растянув губы в лёгкой улыбке.
— Спасибо… но это было необязательной мерой.
— Я постою, — улыбнулся Аматерасу и, вернувшись на своё место, так и продолжил стоять, скрестив руки на груди. Раввин повёл плечами, и вновь взглянул на Асоку.
— Итак, дитя… перво-наперво, скажи мне: как ты покинула Орден джедаев? Осознанно или же по принуждению?
— Осознанно, — тихо ответила Тано.
— Ты была связанна узами брака с отцом ребёнка?
— Нет, — ровным, но всё таким же тихим голосом сказала Асока.
— Тебя принудили к близким отношениям?
— Нет.
— Был ли отец ребёнка не тогрутом?
— Нет.
— Ты знаешь, кто конкретно был отцом ребёнка?
— Нет.
— Был ли твой разум ясен, когда ты зачала ребёнка?
— Нет.
Раввин тяжело вздохнул и обвёл взглядом остальных старейшин. Они выглядели озадаченными и даже сбитыми с толку. Некоторые смотрели с облегчением, другие со злобой и досадой. Но как бы там ни было, они не могли обвинить Асоку во лжи – никто не был свидетелем её отношений с Рексом. А она только и делала, что лгала, лишь два раза сказав правду.
— Что ж, — протянул Бейтдин. — Думаю, мы поняли тебя, Асока, — они с Мацуо переглянулись. — Благодарю за помощь. Возвращайся домой, дитя.
Тано кивнула и поднялась, опираясь на руки подскочившего к ней Аматерасу. Встав на ноги, молодая женщина кивнула старейшинам и уже развернулась, чтобы уходить, как у самых колонн её догнал голос Раввина:
— И ещё кое-что, — Асока обернулась – все снова смотрели на неё. — Является ли этот ребёнок твоим первенцем?
Тано на секунду прикрыла глаза. И ей тут же явился образ Джека, её сына, её сладкого мальчика. Его голубые глаза, русые волосы и такая поразительная схожесть с отцом. Ребёнок, благодаря которому Асоке удалось познать радость материнства ещё пять лет назад.
— Да.
Бейтдин кивнул, и Тано покинула зал. Но едва она вышла, тут же притаилась за колонной. Удивительно, но в Зале старейшин запала гробовая тишина, которую вскоре прервал гулкий голос Раввина:
— Мы не можем обвинить Асоку во лжи. Как и не можем верить в правдивость её слов.
— И что нам делать? — с плохо скрываемым раздражением спросил Мацуо.
— Полагаясь на её слова, правила не были нарушены, — ответил Раввин. — Мы не можем изгнать Асоку. Она останется в клане до рождения ребёнка. Только после этого мы сможем проверить, правду ли нам сказала она.
Тихо вздохнув от облегчения, Тано поспешила выйти из Шатра.
***
— Вот тебе! Получай! Ах, вам всё мало?!
По всему дому, отражаясь от стен, звенел высокий детский голосок. Маленькая Нэтсуми скакала по своей комнате с раскрытой нараспашку дверью и играла во что-то сама с собой, явно пользуясь отсутствием всех остальных обитателей дома, занятых своими обязанностями. Бодрыми прыжками она перемещалась от одного угла комнаты к другому, то и дело взбираясь на кровать или стол. В её руках была неаккуратно выстроганная деревянная палка, которую она держала за край и использовала как оружие против стоявших тут и там подушек, явно взятых из всех комнат сразу. Не оставив ни одной из них в изначальном положении, а уложив их на пол плашмя, она слегка пошатнулась и встала в героическую позу.
— Ха! Глупые штурмовики! Куда вам тягаться с непобедимым джедаем? — Нэтсуми гордо подняла свой “световой меч” и осмотрела всех падших врагов. Внезапно она зацепилась взглядом за дверной проем, в котором стоял Джейден. Мужчина стоял на месте, прикрывая рот рукой и явно скрывая ухмылку. От увиденного девочке стало настолько стыдно, что она была готова провалиться сквозь землю. — Я… я думала, что дома никого нет…
— Касо попросил меня посмотреть, всё ли у тебя в порядке, — Скайуокер явно пребывал в хорошем настроении, хотя в его голосе и не ощущалось насмешки. — Играешь, да?
— Д-да, вроде того… — Нэтсуми смущенно потирала руку и смотрела в сторону.
— Так значит, ты хотела бы быть джедаем?
— Ну, вообще-то да. То есть, мне кажется, что это здорово. Быть сильной, быстрой, летать по планетам, спасать всех от всяких злодеев вроде имперцев. Это же классно, разве нет? — маленькая тогрута начинала вновь искрить задором, с которым она недавно изображала спасительницу Галактики.
— Ну, всё, что ты только что описала, действительно замечательно. Знаешь, ты даже чем-то напоминаешь мне Асоку.
— Правда? — её голосок выдавал чувство восторга. — А чем? Чем именно?
Скайуокер был тронут поведением своей юной собеседницы. Она была наполнена неподдельной детской мечтательностью, добрым нравом и невинным мышлением. И при этом её компания была на редкость приятной.