- Думаю, доктор захочет выпить чаю, – намекнул Джулиан своему слуге. Спиртного МакГрегор почти не пил.
- Да, сэр. Сэр?
- Да?
- Я должен поблагодарить вас, сэр, за Салли, и вообще.
- Я не знаю, за что ты меня благодаришь. Ты ожидал, что я выброшу её на улицу?
- Нет, сэр. Я потому и привёл её сейчас – думал, что вас нет дома и не хотел пользоваться вашей добротой.
- Что за чепуха. Лучше иди поставь чайник. Доктор МакГрегор должен скоро закончить осмотр. Если она не будет сопротивляться, – добавил он с улыбкой.
- Да, сэр, – Брокер повернулся.
- Одну минуту. У вас с Салли есть кто-то кроме друг друга?
- Нет, сэр, насколько я знаю.
- Понимаю. Хорошо, иди.
Брокер отправился готовить чай. Джулиан прошёл к себе в кабинет, размышляя на ходу. Он с легкостью позволил бы Салли остаться тут и позаботился о том, чтобы она получила медицинскую помощь. Вопрос в другом – что с ней делать потом?
- Ничего, с кем не мог бы справится хороший отдых и питание, – объявил МакГрегор, усаживаясь в кресло возле разгоревшегося огня.
- Рад слышать это, сэр, – Брокер подал ему чашку чая.
- Помни, она была сильно избита, – лицо МакГрегора потемнело. – Кто бы это не сделал, он просто зверь.
- Да, сэр, – тихо согласился Брокер.
Джулиан понимал, что Круглоглазому не поздоровиться, доведись ему встретиться с Брокером.
- Само собой, пока что она останется здесь. Она может занять твою комнату, если в состоянии подниматься на чердак, а ты сможешь спать на диване в гостиной.
- Спасибо, сэр.
Густые, седые брови МакГрегора взлетели, но он молчал, пока Брокер не вышел.
- Ты думаешь, это мудро? Оставлять её здесь, я имею в виду.
- А что ещё мне делать? Она не может выйти из дома в это время суток и такой избитой.
- Нет, конечно, нет. Но мне это совсем не по душе.
- Мой дорогой друг, к чему вы ведёте?
МакГрегор со стуком поставил чашку и, сложив руки на коленях, наклонился вперед.
- Ты знаешь, о чём она хотела поговорить со мной, пока я осматривал её?
- Ни малейшего представления. Об отмене Хлебных законов?
- Нет, о тебе! Как мы познакомились, что я о тебе знаю, что я о тебе думаю…
- Стало быть, вам, чёрт возьми, было о чём поговорить, – глаза Джулиана смеялись. – Одно лишь перечисление моих недостатков могло занять вас примерно на час.
- Она ещё доставит тебе неприятностей, Кестрель, попомни мои слова.
- Каких неприятностей?
- А ты как думаешь?
- О, друг мой, вы намекаете на это?
- Можешь смеяться, но поживи с ней под одной крышей, и ты можешь переменить мнение. Это красивая девушка, а ты – молодей человек, со всеми сопутствующими слабостями.
- Я думаю, что одну-две ночи в одном доме с ней я смогу сдерживать свою страсть. И Бога ради, она же сестра Брокера. С тем же успехом я мог бы волочиться за своей почтенной домовладелицей.
- Хмф! Ты меня не переубедил – жди от неё неприятностей, так или иначе.
- Я бы не возражал против небольших неприятностей. Я ужасно скучаю.
- Не понимаю, как это может быть, – едко возразил МакГрегор, – ты переодеваешься не меньше трёх раз в день. Это должно надолго тебя занимать.
- Я знаю, вы считаете мою жизнь немного бесцельной.
- Я считаю, что ты попусту транжиришь её, если ты об этом.
- Моя формулировка мне нравится больше.
- Разговорами сыт не будешь, – отмахнулся МакГрегор и добавил уже тише. – Я видел, на что ты способен, когда у тебя есть цель. Я бы не прочь увидеть такое снова.
- Но ведь не такая цель, как была в тот раз?
- Если ты хочешь сказать, что я хочу увидеть ещё одно убийство – нет, я легко обойдусь без этого!
Пару минут Джулиан молчал. Беллегардская трагедия оставила противоречивые чувства. Охота на убийцу захватила его – вряд ли с этим могло сравниться что-то ещё из выпадавших ему впечатлений. Но разгадка принесла столько горечи, что он чувствовал вину за свою победу. Вернувшись в Лондон, он сказал себе, что больше к этому не вернётся. Его карьера ищейки с Боу-стрит закончилась, не начавшись.
Это оказалось не так просто – он понял это совсем недавно, три или четыре месяца спустя. Кестрель окинул кабинет унылым взглядом. Потрёпанные издания «Ньюгейтского календаря»[15] с жизнеописаниями знаменитых преступников виднелись на полках вперемешку с книгами, посвящёнными истории и музыке. Свежая «Морнинг Кроникл» лежала в стороне, уступив место «Держи вора!» – полицейской газете Боу-стрит[16]. Нравилось ему это или нет, в нём проснулся интерес к преступлениям и их мотивам, а также методам и уликам, что помогали проливать на них свет. Быть может, он всегда интересовался такими вещами – не просто же так он нанял слугой бывшего карманника. А потом беллегардское убийство вживе показало ему странности современной и суетливой страны, в которой нет настоящей полиции. Конечно, англичане кичатся своими свободами и убеждены, что многочисленная и вездесущая полиция, вроде французской, подорвёт их. Но Джулиан, что раньше жил во Франции, считал, что одна из первейших свобод, которыми должен наслаждаться любой человек – это свобода ходить по улицам, не боясь за свой кошелёк или за свою жизнь.
15
«Ньюгейтский календарь», он же «Ньюгейтский справочник» (иногда даже «альманах») – изначально просто список казнённых преступников в лондонской тюрьме Ньюгейт, позже превратившийся в сборник красочных биографий, нередко составленных со слов приговорённых к смерти. Изначально издавались отдельные брошюры, которые были по карману даже бедноте, позже появились дорогие издания. Вероятно, «Календарь» задумывался как сборник нравоучительных историй о торжестве закона, но получилось развлекательное криминальное чтиво. Позже этот «жанр» был вытеснен уже не основанными на реальных преступлениях ньюгейтскими романами.
16
Еженедельная газета, полная новостей о совершённых преступлениях и объявлениях о розыске преступников, издававшаяся с 1772 г. Твёрдо устоявшегося перевода названия на русский я не нашёл; оригинале она называется «Hue and Cry», что в нашем контексте примерно переводится как «держи, лови [преступника]!»