После того как я насытился знаниями и перепробовал всякие странные занятия, можно было подвести мои исследования к общему знаменателю. Я был уверен, что раскрыл все составляющие «пути миллионера» и приобретения богатства без особых талантов. Я был намерен разбогатеть молодым, и ждал только окончания колледжа, чтобы отправиться скорее в путь. Немного же я знал о том, что ждало меня впереди: препятствия, обходные пути и ошибки.
Испытание на выносливость
Я окончил Университет Северного Иллинойса с дипломами по двум экономическим специальностям. Обучение свелось к пяти годам предварительного промывания мозгов будущим работникам, которое разрешилось долгожданной выпускной вечеринкой. Университетский курс представлялся мне введением в теорию жизни офисного планктона, браком без консумации, заключенным между мной и миром вакансий, начальников, работы в неурочные часы и слишком низких зарплат.
Мои друзья устраивались на хорошие места и хвастались этим:
– Я работаю на «Моторолу»!
– Меня взяли в «Северо-западную страховую компанию»!
– «Хертц» предложил мне место инструктора персонала!
Пока я радовался за них, мои друзья покупались на обман пути «богатей не спеша». А что же я?
Премного благодарен, ну уж нет. Я бежал этого пути, как средневековой чумы. Мне хотелось найти способ разбогатеть, пока я молод. Удалиться от дел богатым и молодым.
Препятствия, обходные маневры и депрессия
Несмотря на уверенность в себе, следующие несколько лет не слишком-то соответствовали моим ожиданиям. Пока я пускался в разные коммерческие предприятия, жить мне приходилось с матерью. Каждый месяц было что-то новое: витамины, побрякушки, маркетинговые программы «под ключ», которые предлагали последние страницы бизнес-изданий, или всякие глупые штуки из области удаленного сетевого маркетинга.
Несмотря на то, что работал я упорно, список моих поражений рос так же, как и список долгов. Шли годы, безумие становилось тем крепче, чем больше работ, достойных разве что неандертальца, я вынужден был перепробовать. А вместе с тем они калечили мое эго. Кем только я ни был – помощником официанта в китайском ресторане (ну да, у них там тараканы на кухне), поденщиком в трущобах Чикаго, разносчиком пиццы, цветов и утренних выпусков «Чикаго Трибьюн», диспетчером, водителем лимузина, продавцом сэндвичей в «Сабвее» (ужас-то какой), кладовщиком в «Сирз» (в странном отделе тканей), сборщиком пожертвований, который ходит с кружкой по домам, маляром.
Что может быть хуже этих никчемных работ и тех денег, что за них платят? Только условия труда. Как правило, такая работа начинается еще до зари – в три, четыре утра… Можете не сомневаться, что, если начало смены приходилось на несусветно ранний час, это была как раз моя работа. Пять лет университета и диплом, который позволил мне жить, как подсобному рабочему на молочной ферме. С деньгами было так туго, что я переспал с женщиной старше себя, чтобы раздобыть немного денег на подарок к свадьбе моего лучшего друга. Ну да, в 1990-е это никого не удивило.
Тем временем мои друзья поднимались по карьерной лестнице. Ежегодно им прибавляли обещанные 4 процента к зарплате. Они покупали свои «мустанги» и «акуры», таунхаусы в 350 м2 и выглядели довольными, проживая ту жизнь, которую навязало им общество. Они были нормальными, а я нет.
В 26 лет у меня началась депрессия. Ни я, ни мои предприятия так и не смогли пуститься в самостоятельное плавание. Сезонная депрессия грызла мое расколотое сознание. Чикагские сумрак и морось гнали в радушные объятия теплой постели, заедать тревогу печеньем. В солнечные дни случались и просветления, но их было недостаточно. Я устал от череды работ, годных разве что школьнику-недоучке, с трудом заставлял себя вставать по утрам, каждый день начинался с сомнений, стоило ли просыпаться. Я был физически, эмоционально и финансово истощен неудачами, но при этом понимал, что достигнутые результаты никак не отражают моего истинного «я».
Я знал быстрый путь к богатству, но не мог им воспользоваться. Что я делал не так? Что тянуло меня назад? После долгих лет, что я потратил на изучение вопроса и образование, не считая чулана, битком набитого книгами, журналами и видеоуроками по «быстрому старту», я не приблизился к богатству ни на шаг. Я словно очутился на обочине, только вот никакого скоростного шоссе, ведущего к богатству, в поле зрения так и не появилось. Моя глубокая депрессия проявилась в попытке убежать от действительности, только вместо наркотиков, секса и алкоголя я зарылся в книги и продолжал изучать жизнеописания безвестных миллионеров. Если уж мне не суждено достигнуть успеха, я укроюсь в мире тех людей, кому это удалось, буду поглощать книги о богатых, автобиографии удачливых и всякие другие сказки.
Но становилось только хуже. Мои близкие махнули на меня рукой. Моя девушка, с которой на тот момент мы прожили вместе не так уж и мало, объявила: «У тебя нет характера». У нее была хорошая, спокойная работа в компании по аренде автомобилей, но мы ссорились, потому что она целыми днями сидела в офисе ради жалких крох – суммы в целых 28 тысяч долларов в год. В спорах у нее был неотразимый аргумент: «У тебя вообще нет работы. Ты получаешь на двадцать семь тысяч меньше, чем я, и ни один из твоих проектов пока не преуспел». Она была смышленой, моя подружка. Наши отношения закончились, когда она приняла ухаживания одной шишки из рекламного отдела какой-то корпоративной радиостанции.
Ну и, конечно, не надо забывать о моей маме. Поначалу, когда я только закончил колледж, она смотрела на все сквозь пальцы, но скоро началась полоса неудач, одна дурацкая работа сменяла другую. Я умолял ее потерпеть еще чуточку и уверял, что доходы тех, кто выбирает быстрый путь к успеху, растут безудержно, в то время как люди, которые держатся старой доброй работы, измеряют достаток совсем по другой шкале. К сожалению, для мамы все мои чудесные графики и диаграммы никакого значения не имели, она потеряла веру в меня, и я ее не виню. Высадка человека на Марс казалась более реалистичным проектом.
Ее ценные указания действовали на меня как вид удава на кролика. Она принималась кричать «найдешь ты, наконец, работу» раз по двадцать на неделе. Уф, даже сейчас меня передергивает. Услышь этот грозный рык тараканы-мутанты, единственные жители Земли после апокалипсической катастрофы, и те бы в ужасе бежали. Бывали дни, когда мне хотелось зажать голову в тиски и давить, пока не лопнет барабанная перепонка. Крик «найдешь ты, наконец, работу» запечатлелся в моем сознании. Это была мамина декларация, заявление, которое положило конец всяким обсуждениям с вердиктом «отклонено, выражен вотум недоверия».
Мама говорила: «В бакалейный магазин требуется продавец в отдел кулинарии, ты бы заглянул, узнал, что там и как?» И это звучало так, словно все годы в колледже и последние пять лет борьбы были лишь подготовкой к тому, чтобы занять место за прилавком отдела кулинарии, нарезать колбасу и раскладывать картофельный салат в контейнеры для окрестных домохозяек. Спасибо, конечно, но я пас.
Пробуждение в вихре снега
Потребовался весь холод чикагской непогоды, чтобы вернуть меня к жизни. Ночь была темной и на редкость холодной, а я, шофер лимузина в те далекие времена, умирал от усталости. Ботинки промокли от снега, а голова раскалывалась от мигрени. Четыре таблетки аспирина, которые я проглотил двумя часами ранее, не помогли. Я хотел домой, но, увы. Снежная буря поймала меня в ловушку, замела пути назад. Я вырулил к обочине плохо освещенной дороги и почувствовал, как холод подтаявшего снега сковывает ноги холодом, и припарковал лимузин. Вокруг царило белое безмолвие, только снежинки падали, и все это напоминало мне, как же я ненавижу зиму. Я поднял глаза к прожженному сигаретами потолку лимузина и подумал: «Какого черта я тут делаю? Это и есть моя жизнь?»