– Остановимся в ходе через скалу, ненадолго, держитесь! – объявил Леофдаг машинист и тут же сделал что-то с винтом, отчего аэровагон замедлился настолько внезапно, что Осеберт врезался шлемом в дырчатую переборку. – Быстро, быстро! Дверь скользнула вбок, тяжело нагруженные и вооружённые до зубов танско-венедские схоласты принялись прыгать на камни рядом с рельсами. Самбор и Осеберт были последними. Винт в суженной хвостовой части аэровагона загудел, едва не сбивая ветром с ног, высокое и узкое сооружение блеснуло оловом альвов, стремительно ускорилось, и скрылось из вида в полутьме за поворотом хода. – Теперь? – венед огляделся по сторонам. Историк вытащил из-за голенища фонарик чёрного света, включил, направил на скальную стену, и торжествующе нажал на выступ, отмеченный потаённой руной. Ничего не произошло. – Нажмите, – сказал Миркви, схоласт мистерии хрустального дракона.
Два крепких, упитанных, и, несмотря на молодость, обильно бородатых янтароморца навалились на камень. – Спорее вышло бы, если б вы толкали по одну сторону от оси, – заметил Самбор. Новопосвящённые хранители знания бирюзового дракона неуклюже последовали совету. – Это вам не проводочки на тьетоконе перетыкать, – ехидно заметил кто-то из мрака. Последовала звонкая, металлом по металлу, затрещина. – Ты что, – жалобно сказал тот же кто-то. – Ну как, переткнул я тебе проводочки? – участливо спросил другой голос. Потайная дверь наконец подалась и со скребущим звуком повернулась. Пахнуло сыростью и старым макубным дымом. Зажглось несколько нашлемных ламп. – Кладка добрая, но непохоже на альвскую или дверговскую работу, – разочарованно заметил Самбор. – Гляди-ка, руны! «Исамбар с котляной[250] сработали». Так этому нет и века… – Пошли, – Осеберт поставил сапог на ступень. – По логике, ни про то, что мы здесь, ни про то, что вы здесь, вообще никто знать не должен. – Так, но многие разбойники в сговоре с колбасниками, – сказал электрик, нагибаясь и поворачиваясь, чтоб протиснуть плечи в ход. – Про то я слышал, дрянь к дряни липнет. Те им помогают награбленное сбыть, – не совсем понимая, куда клонит собеседник, отозвался схоласт папирусного дракона. – Не только! Они ещё перехватывают асирмато и разбирают тайнопись. И к телеграфу норовят подрубиться. – Понятно. Наша мистерия не зря полагается на гонцов. Не всё старое плохо. И на вестовых птиц, если надо что с острова переправить, – ответил историк. – Голубя могут подстрелить, – заметил Самбор. – Не голубь, вестовой пингвин! Это наконец-то впечатлило венеда – он даже замолчал на целых пол-диалепта. – А морские змеи их не жрут? – наконец спросил электрик. Сзади сдавленно заржал Миркви оптик. Заржать иначе, согнувшись в ходу в три погибели, он вряд ли мог.
Подьём закончился в выдолбленном изнутри валуне. За ещё одной поворотной каменной дверью схоластов ждал дневной свет, яркий даже сквозь всегдашнюю энгульсейскую облачную дымку. Покрытый подтаявшим и рыхлым снегом склон плавно поднимался к западу. Следы ног и полозьев вели вверх, к расщелине в древнем граните, немножко слишком прямоугольной. – Следует надеяться, – Самбор посмотрел на следы, потом на небо. – Что у чёрных археологов нет, например, избытка чёрных вертолётов. – Откуда ты знал? – от неожиданности, Осеберт чуть не поскользнулся.
– Нетрудно догадаться. В письме, что принёс, как теперь выясняется, ни много ни мало, вестовой пингвин, было написано: «Небольшой, хорошо оснащённый отряд с переносным противовоздушным оружием, годным для действий в гористой местности». Вон. Четверо янтарных схоластов несли боеприпасы, станину, и ствол. За ними, пара бирюзовых бородачей волокла ещё один ларь. – А в ларе что? – Осеберт зашагал вперёд. – Механическая вычислительная машина, – гордо объяснил Миркви, шедший рядом с Самбором. – Для управления огнём, чтоб зря не расстреливать боезапас. Сначала сделали тьетокон, он был ещё легче, едва на три пуда. – Кстати, почему тот не взяли? – спросил поморянский потомственный копатель и стейнгладоненавистник. – Стали испытывать, поставили на самолёт. Оказалось, от стрельбы лампы стряхиваются. Самбор фыркнул: – В тебя стреляют, немудрено, если лампы стряхнутся. – Да нет, от собственной стрельбы, – не без ехидства уточнил дюжий хрустальный схоласт.
– Надо было делать на полупроводниках, – назидательно изрёк венед. – С печатной схемой по квенскому образцу. У нашего воеводы есть такой беспроводной телефон, тот и на два пуда не потянет. А это ещё что за толпа, и как они-то сюда попали? Последнее относилось к собравшимся у обложенных снежными кирпичами палаток, жавшихся к подножию утёса. – Археологи, историки, клеохронистов аэронаос два дня назад высадил, и вон Дунфрида хронофизик, – Осеберт помахал Дунфриде, нёсшей на плече строенный фотокитон со вспышкой, та, как обычно, его не заметила. – Раскопки уже больше года идут. Сперва Вульфгару рассказали про пещеру, куда козёл провалился. Мы туда полезли… – Темнота, под ногами кости хрустят, и вдруг из глубины кто-то орёт: «Меиеиеие»! На нас прёт, и рыжие глазищи светятся! – драматически перебил сам Вульфгар. – И кто же это был? – подивился Миркви. – Неуж тролль? Последний тролль, в укромном месте земного круга переживший губительную междоусобицу своего племени, был излюбленной темой для слухов. К ущербу для исторической науки, слухи пока ни разу не потдверждались. – Козёл! – разочаровал археолог. – Оголодал, бедный! – Козёл хорош, да на тролля похож, – заметил венед. Археолог кивнул:
– И доподлинные тролли в этой пещере водились, но в тёмные века. Много забавного народа сожрали. В верхнем слое троллиных отбросов мы нашли меч и справу Сигеберта, пасынка самого Радевальда! Шлем тёмных веков, щит, даже от плаща куски в троллином кале сохранились, не в каждом музее сыщешь! – Ставьте орудие здесь, скалолазов с телескопом наверх, Щур, не забудь про связь! – Самбор всучил пошедшему было к утёсу тощенькому восходителю катушку с телефонным проводом. – Так у троллей в пещере сокровище было? – Погоди, – Вульфгар довольно улыбнулся. – За троллиным слоем был слой с Фимбулвинтера, когда здесь жили пещерные медведи. А потом Осеберт заметил альвскую кладку. – Полый холм? – Щур поставил катушку на камень, распрямился, и осенил себя знамением Яросвета. – В том была и трудность, что не полый, – Вульфгар улыбнулся ещё шире. – В той части, что мы раскрыли, полностью набитый костями, глиной, и какашками. По костям уже два новых вымерших вида описано! – При всём моём уважении к доисторической залежи кала, – Самбор прервался, глянув на янтарного схоласта помоложе, подключавшего рафладу к центральному переговорному устройству. – Атли, не в обиду, но до щелчка, а не до хруста! Видел бы Сеймур этот стыд! Ты как теоретик прямо… Так при всём моём уважении к доисторическим какашкам, только ради них, справы тёмных веков, да альвской кладки, стоило ли нас связывать клятвой молчания и платить три дюжины марок в день? – У тебя пара диалептов есть? – спросил венеда Осеберт. – Иди, – сказал Миркви. – Так без меня… – Без тебя быстрее всё соберём, – сказал от глаз заросший рыжей бородой тьетоконист. – Только чтоб потом и нам всем по очереди на альвский холм посмотреть! – Обязательно! – пообещал Вульфгар. – Как тебя… – Самбор, – подсказал Самбор. – Тот самый, который из лука с Астландского перевала паровоз сбил? – Не так это было, – начал венед. – Да ладно тебе прибедняться, пошли! – археолог повлёк электрика за край альбингского плаща. Пространство освещённой внутри натриевыми лампами на треногах пещеры круто спускалось вниз.