- Держать!
Лучники натянули струны, их лица застыли от напряжения.
- Поджигай стрелы!
Солдат с факелом поспешил вдоль шеренги лучников, стараясь не мешать им целиться, и зажигал одну стрелу за другой. Пламя разгоралось и охватывало тонкие деревянные стрелы. Айла поняла, что у нее совсем нет времени. Почувствовав, как на ее плечи ложится груз ответственности, она опустила руку. Последовала неизмеримая секунда тишины, во время которой Айла искала глазами рыцаря-разбойника на том берегу. Тот больше не сидел спокойно. Он подъехал ближе, пытаясь разглядеть происходящее. Айла пристально наблюдала за его реакцией.
- Огонь!
. . .
Рувим лежал на своей кровати, тяжело дыша. Попытка подойти к Айле стоила ему больших усилий. Но это была не единственная причина, по которой он так тяжело дышал. Он держал ее в руках. Всего несколько мгновений он чувствовал, как ее тело прижалось к нему. Это было очень волнительно.
Его напрягал тот момент, что он собственноручно отправил ее на смерть.
Может быть, я больше никогда ее не увижу. Думал он. И это воспоминание будет всем, что у меня от нее осталось.
Эта мысль ему категорически не нравилась. Несколько недель назад ничто в мире не могла причинить ему вреда, а теперь простая мысль могла причинить ему настоящую боль. Неужели он стал жалким? Так или нет, но он многое отдал бы, чтобы знать, как там проходит битва? Жива Айла еще или нет?
. . .
По команде Айлы лучник выпустили свои тетивы, и двадцать огненных стрел взмыли в воздух. Некоторые их них поразили вражеские лодки, и снова Айла услышала смех наемников, который так же резко прекратился, как и начался, когда пламя начало распространяться по бортам лодок и деревянным щитам солдат.
Позже Айла поняла, что если бы враг сохранил хладнокровие, все могло бы пойти иначе, учитывая, насколько влажной должна быть древесина лодок. Если бы он сохранили хладнокровие, замок Лундберг мог бы пасть в тот же день. Но трудно сохранять хладнокровие перед лицом огня.
Айла смотрела, как в панике солдаты выбрасывают свои щиты за борт, как с лодок доносились крики тревоги и паники. Дела наемников явно пошли не так, как планировалось.
- Мажьте стрелы!
Солдаты немедленно последовали ее приказу. Глаза солдат заиграли азартом, когда они смотрели на вражеские лодки. К этому моменту те отчаянно пытались потушить огонь, многие уже выбросили или потеряли свои щиты, и большая часть бросили весла. Атака врага терпела неудачу.
- Готовься! Заряжай! Целься!
И снова двадцать пар рук натянули тетивы. На этот раз солдату с факелом подсказывать не пришлось. Он поспешил вдоль линии лучников, оставляя за собой горящие стрелы. Двадцать пылающих снарядов были готовы отправить к цели.
- Огонь!
Второй залп стрел поразил врага, не защищенного деревянными щитами, большая часть которых к этому моменту плыла вниз по течению реки. Крики гнева и удивления превратились в крики агонии и боли, поскольку на этот раз пылающие лезвия врезались не в дерево, а в плоть. Тонкая одежда наемников и промасленные доспехи легко воспламенялись, и теперь крики агонии превратились в звериный рев, а люди превращались в живые факелы.
Айле хотелось отвернуться от этого кошмара, но она не могла. Ее долгом было смотреть и продолжать командовать.
Она продолжала наблюдать, как пылающие стрелы снова и снова поражали цели. Лодки к этому времени горели ярко-красным пламенем. Наемники, которые были еще живы, отчаянно пытались потушить пламя. Хаос распространялся вместе с огнем, и люди прыгали в воду, выкрикивая ругательства и проклятия. Многие просто утонули под тяжестью доспехов.
- Готовься! Заряжай! Целься! Огонь!
Губы Айлы шевелились почти незаметно для нее, приговаривая своих врагов к смерти. На то, чтобы полностью изменить ситуацию, потребовалось всего пара минут, хотя Айле казалось, что прошла целая вечность. Если несколько минут назад наемники были уверены в победе, то теперь их разгромили. Большинство лодок перевернулось или бесцельно уплыли по течению. Среди врагов царил хаос. Было ясно, что уже никто не думал об атаке и даже об отступлении. Они думали только о бегстве, отчаянно пытаясь бежать.