«Или», — призналась она себе, — «как чувствует себя дуэлянт, когда его соперник вынимает меч из ножен».
— Милорды, — сказала она чуть с упрёком, — за этим столом действительно кто-то думает, что Хааральд Черисийский намеревался вторгнуться в Корисанд? Что у него было какое-то злобное намерение захватить контроль над всей мировой торговлей?
— С Вашего позволения, Ваше Величество, — сказал почти болезненно нейтральным тоном герцог Халбрукской Лощины, — кажется, что именно это сейчас и происходит.
— Да, Ваша Светлость, — согласилась она. — Кажется, что сейчас именно это и происходит. Но ключевое слово «сейчас», не так ли? Черис только что отбила атаку не менее чем пяти флотов, в том числе и нашего, и король Кайлеб, очевидно, осознаёт, что предлог для этой атаки и последующей смерти его отца, — она упёрлась сверлящим взглядом в дядю, — был инспирирован… Рыцарями Храмовых Земель. То, что Черис не стремилась к захватам в мирное время, может означать, что во время войны у неё не будет другого выбора, если она хочет пережить это нападение.
«Пожалуйста, дядя Биртрим», — умоляюще подумала она за уверенным фасадом невозмутимых глаз и крепко сжатого рта. — «Я знаю, о чём ты думаешь. Пожалуйста, поддержи меня в этом».
Герцог открыл рот, затем снова закрыл.
— Очевидная истина состоит в том, милорды, — продолжила она мгновением спустя, когда её дядя не принял вызов, — что я была вынуждена против своей воли напасть на мирного соседа. И ещё одна очевидная истина заключается в том, что атака, целью которой было сокрушить и уничтожить Черис, с треском провалилась. Чтобы обсудить эти вещи, среди прочих, король Кайлеб прислал графа Серой Гавани.
Далёкий пронзительный свист охотящейся виверны, доносившийся из окна зала совета, был отчётливо слышен в напряжённой тишине, которая повисла над столом. Все глаза были прикованы к Шарлиен, а одно или два лица были явно бледны.
— Милорды,… Рыцари Храмовых Земель постановили разрушить Черис. Им не удалось это сделать. Я считаю, что они и дальше будут терпеть неудачи. Но я считаю, что, если они преуспеют, если смогут приказать уничтожить одно королевство по придуманным ими причинам, они смогут — и будут — приказывать уничтожить другие. Я привела в пример корабль в море, и выбрала его намеренно, по многим причинам. Мы прошли через много штормов, с того дня, когда я впервые вступила на трон, но ураган, который вот-вот пронесётся по Сэйфхолду не похож ни на один шторм, что мы видели до сих пор. Против него не найдётся безопасной гавани, милорды. Его нужно встретить и пережить в море, в самых зубах его грома, молнии и ветра. В этом нет сомнения. Никогда не забывайте этого. И ещё, милорды — её глаза были тверды, как отполированные коричневые агаты — никогда не забывайте, кто создал этот шторм.
Плечи герцога Халбрукской Лощины напряглись, а челюсти сжались. Он был в достаточной мере взволнован, когда она отказалась отдать Серую Гавань в руки Тяну, но он стерпел это. Как и Тян, хотя ярость епископа-исполнителя, рождённого в Харчонге, была очевидна. К несчастью для него, он потребовал, чтобы она выдала ему Серую Гавань, как представителю Матери-Церкви в Чизхольме, не задумываясь о том — как Шарлиен это только что подчеркнула — что войну Черис объявили именно «Рыцари Храмовых Земель», а не Церковь Господа Ожидающего. Без особых указаний из Зиона и Храма, Тян не желал отбросить юридическую фикцию, которая показывала, что между этими понятиями есть разница.
«Это не значит, что кто-то во всём мире верит в это», — сказала она себе мрачно, наблюдая за выражением лица и языком тела своего дяди.
— Я совершенно уверена, что все вы догадались, что король Кайлеб отправил к нам графа Серой Гавани с предложением о союзе, — продолжила она чётко и неторопливо. — Он уже вернул наши военные корабли — во всяком случае, те из них, что выжили в битве, в которую нам приказали их отправить — и он указал, аргументировав это, что, когда дело касается угроз и врагов, Чизхольм и Черис имеют больше общего, чем того, что могло бы нас отдалять друг от друга.